В скромной каюте туристского класса два офицера ВМС, изнемогая от скуки, сражались в покер. Их путешествие на "Принцессе" нельзя было назвать приятным. Они провели в каюте уже сутки, не показывая носа наружу.
Водопроводный кран над умывальником истекал струей не толще вязальной спицы, вдобавок ко всем чертям полетел кондиционер. Оба продолжали игру, оставшись лишь в плавках. Им не рекомендовалось привлекать к себе лишнее внимание.
- Гляди-ка, - сказал один, тасуя колоду. - Почетный эскорт, - он показал на иллюминатор, за которым вдали светились топовые огни.
- По-моему, это "Бардик", - ответил другой, присмотревшись.
Первый засмеялся:
- В каком месте у тебя радар?
- Заткнись, - посоветовал второй. - Я служил на "Бардике". Я узнаю его ночью по запаху дыма из труб, не то что по огням. Это он, точно!
- Тогда какого черта они топают рядом? Операция завтра.
- Крикни, спроси.
Первый провел ладонью по липкой шее.
- Слишком много у нас возни, - сказал он. - Слишком много из-за какой-то бабы. Надо было нашим подсуетиться, чтобы эсминцу разрешили зайти в СенДени. Там бы и погрузили ее на "Бардик".
- Свежая мысль. Дай радио адмиралу.
- Надо было подсуетиться, -упрямо повторил первый. - Дурацкая нам выпала работа - останавливать круизный лайнер. И все из-за бабы! Первостатейная, должно быть, стерва, - мрачно предположил он.
- Нам платят, чтобы мы выполняли приказы, -сказал второй. - Сдавай, не тяни. - Он снова посмотрел на море, и у него вдруг вырвалось восклицание: Сигналят!
- Почему не по радио?
- Чтобы все узнали, что военный корабль интересуется пассажирским судном?
- Так потом все одно узнают.
- Потом плевать, - недовольно сказал второй. - Сдавать будешь или ждешь, когда я растаю?
Командир эсминца слегка нарушил инструкции. Он должен был встретить "Принцессу" на следующий день, но решил подстраховаться. Он боялся упустить судно ночью. Для пущей уверенности командир приказал световым телеграфом запросить название лайнера.
- Молчат, - сказал радист.
Орли помрачнел. Он стиснул зубы.
- Повторите еще.
- Семафор! - крикнул рулевой.
Это было странно. Третий помощник вгляделся в мелькание огненных вспышек.
-Назовите свое имя.
Орли повернулся к радисту.
- Отвечай!
Новых вопросов не последовало. Орли нервничал.
Он старался не показать виду и оттого нервничал и злился еще сильнее. Кажется, пришла пора будить капитана.
Орли посмотрел на часы. Тридцать пять минут второго.
Покончив с кофе, Батур придвинула телефон:
-Анна? Вы готовы? Да... Встретимся в салоне.
Леа положила трубку. Переодеваясь, она вдруг подумала, что Малик теперь нельзя оставлять одну ни на минуту. Слишком важна эта женщина для Метковича.
Батур как раз примеряла бусы, когда в дверь каюты постучали.
Леа замерла. Кто это мог быть? Она подошла к двери, прислушалась.
Через несколько секунд стук повторился - настойчивый, нетерпеливый. Поколебавшись, Леа повернула ключ и распахнула дверь.
Перед ней стоял давешний наглец. Он был еще пьянее, глаза его блуждали, ощупывая фигуру Леа. Он перешагнул порог и захлопнул за собой дверь.
Молодой человек провел беспокойные часы. Он непрерывно думал о встреченной в ресторане женщине, и его воображение распалялось по мере того, как он накачивал себя алкоголем. Предлагая Батур взглянуть на "штучку", молодой человек имел в виду вовсе не то, что могла подумать Леа. Своей реакцией она невольно направила его мысли, весьма неизбалованного женским вниманием, в опасном направлении.
Он имел в виду переносной миниатюрный си-излучатель.
Майк Квакер, племянник богатого и влиятельного чиновника, направлялся на Тайвань. Его с нетерпением ждали в Тайбэе. Молодой человек совсем недавно сошелся с черно-белыми. По сути, это являлось очередным побегом от скуки. Но Квакер был горд поручением доставить три излучателя на Тайвань, хотя его собственной заслуги здесь не было -все решили деньги состоятельного родственника.
Получив относительную свободу и значительную наличность, Квакер повел себя совсем не так, как предполагали его покровители. Он слишком много пил и оказался совершенно неразборчив в знакомствах. Словом, поставившие на него сильно ошиблись.
Тяжело дыша, он пристально глядел на Леа.
Мозг девушки лихорадочно заработал. Она украдкой посмотрела на часы. Без восьми минут два. Если немедленно не избавиться от этого типа, можно упустить Анну. С кем она познакомится, что станет делать? И где ее тогда искать?
Леденящим тоном Батур сказала:
- Думается, два часа ночи - не лучшее время для визитов.
Молодой человек слегка покачнулся.
- Однако ты еще не в постели, - возразил он со смешком, распространяя запах джина и пота.
- Ты уберешься сам или мне вызвать стюарда? - глухо спросила Леа. Она отступила назад, к столику, где стоял телефон. "Нужно пригласить одного из ребят Льюиса, - подумала Батур. - Это будет вернее всего".
Квакер ринулся к ней и попытался обнять за плечи. Леа вырвалась, развернулась и отвесила ему пощечину. Он мотнул головой и вдруг засмеялся. Батур увидела его мутные неподвижные глаза. Она снова кинулась к телефону, но Квакер вырвал шнур и грубо толкнул Леа в грудь.
Батур отлетела к стене, споткнулась и упала на койку. Квакер навалился сверху, пытаясь подмять девушку под себя. Это могло получиться, несмотря на то что он был довольно хилым, если бы Леа испугалась. Но вызвать у нее страх было не так-то просто. Во всяком случае, не по силам такому пьяному сопляку.
Холодная ярость Леа ошеломила незадачливого эмиссара. Он попытался ударить ее по голове, но в этот момент Батур изогнулась и сбросила парня с себя.
Квакер мешком свалился на пол. Он с трудом поднялся, лицо его исказилось. Борьба утомила его, но трусливая злоба подталкивала вперед. Он оглянулся и увидел сумочку. Схватив ее, он прошипел:
- Теперь моя очередь угостить тебя огоньком!
Леа замерла. В сумочке, помимо зажигалки и безделушек, лежала "беретта" 6,35 калибра. Батур вскрикнула и отпрянула назад, стараясь казаться испуганной. Она пролепетала:
- Не надо! - и принялась расстегивать блузку.
Квакер не ожидал столь быстрой победы. Он недоверчиво уставился на девушку, но джин лишил его разума. Сглотнув слюну, парень шагнул вперед. И в тот же миг острый каблук Леа вонзился ему в пах.
Боль была одуряющей, немыслимой. Квакер не мог и вообразить, что бывает такая боль. Он упал на четвереньки, его вырвало. Когда он наконец поднялся, то увидел Леа, которая сидела напротив, сжимая в руке крошечный пистолетик. Лицо ее было спокойно.
- Убирайся. Убирайся живо!
