- 34
Мне стало ясно, что нужно сделать, причем немедленно, потому что если я скажу ему об этом, когда буду корчиться на кожаном диване в наркотическом сне, то он прикончит меня без малейших колебаний.
Ожидая прихода слуги, я разрабатывал план.
Не будет никакого следствия, так как никто не узнает о смерти отца. Я просто-напросто заменю его. Клиенты не заметят подмены.
Знакомым я передам через Пхаедрию, что поссорился с отцом и ушел из дому.
Какое-то время, конечно, мне не стоит показываться на людях.
Потом время от времени я буду разговаривать в темной комнате с кем-нибудь из тех, кто знал отца, проверяя, как воспринимают меня.
Этот план так и не был очуществлен, но тогда он казался мне вполне реальным и относительно простым в осуществлении.
У меня в кармане всегда лежал скальпель. Тело я рассчитывал уничтожить в лаборатории.
Но он все прочел на моем лице. Разговаривал он со мной тогда, как обычно, но все уже знал. В комнате стояли цветы, их никогда не было здесь раньше, и я начал сомневаться, не разгадал ли он все это заранее и приказал принести их? Он не приказал мне лечь на диван, только кивнул на кресло, а сам сел за стол.
- Сегодня у нас будет гость, - сообщил он.
Я пристально посмотрел на него.
- Ты сердишься на меня. Я вижу, как в тебе зреет злоба. Ты знаешь, кто...
Он хотел еще что-то сказать, но его перебил стук в дверь. Вошла Перисса, ведя за собой девушку и доктора Маршха.
Меня удивило его присутствие, но еще больше присутствие девушки.
- Добрый вечер, доктор, - поздоровался отец. - Как отдыхаете у нас?
Маршх улыбнулся, показав крупные зубы. На этот раз он был одет по нашей последней моде.
- Прекрасно. И душой, и телом. Я видел, как голая девушка, в два раза выше самого высокого мужчины, проходит сквозь стену...
- Это голограмма, доктор.
- Я так и понял. Я видел еще много странных вещей. Могу все перечислить, но не хочу отнимать у вас время. Достаточно сказать, что у вас здесь прекрасное заведение, хотя, я думаю, вы и сами это знаете.
- Знаю, но всегда приятно услышать это еще раз, - кивнул отец. Вы хотите поговорить о договоре? - Он посмотрел на девушку.
Девушка встала, чмокнула доктора в щеку и вышла из комнаты.
Тяжелая дверь с тихим щелчком закрылась за ней.
Так щелкают контакты реле и трескается стекло.
Я много раз вспоминал уход девушки: ее туфли на высоких каблуках и толстых подошвах, ее обнаженную шею, собранные в тугой комок на затылке роскошные волосы. Она даже не догадывалась, что закрытая за ней дверь означает конец мира, который она так хорошо знала.
- Когда вы выйдете отсюда, сэр, она будет вас ждать.
- Если и нет, то наверняка у вас есть средства заставить ее сделать это. - Глаза антрополага блестели в свете лампы. - Однако, давайте вернемся к делу!
- Вы, сэр, исследуете расы. Можно ли группу мужчин, похожих друг на друга, которые, к тому же, более-менее одинаково мыслят, назвать расой?
- А как же женщины? - улыбнулся Маршх.
- На Санта Грокс, - продолжал отец, - вы собираете материалы, которые возьмете с собой на Землю?
- 35
- Конечно. Но я еще не знаю, вернусь ли на материнскую планету.
Я взглянул на него. На этот раз его улыбка была адресована мне.
- Удивляешься? - спросил он.
- Я всегда считал Землю средоточием науки, - сказал я. - Можно понять ученого, который прилетел с Земли для проведения каких-то исследований, но...
- Тебе кажется невероятным, что кто-то хочет остаться здесь? Попробуй оказаться на моем месте. К счастью для меня, не только ты знаешь цену седым волосам и мудрости старого мира. Благодаря моему земному авторитету, я получил предложение заведовать кафедрой в вашем университете, притом с очень неплохим окладом. К тому же, мне обещан через каждый отработанный год годичный отпуск. Должен тебе сказать, что путешествие сюда занимает у человека полгода субьективного времени, что соответствует около двадцати годам, пройденным на Земле. Таким образом, если я вернусь, то мои знания устареют на сорок лет. Нет, ваша планета - выгодное дело.
- Мы уклоняемся от темы нашего разговора, - прервал его отец.
Маршх кивнул головой.
- Да, я только хочу еще сказать, что антрополог имеет все предпосылки обосноваться в чужой культуре, и они становятся больше в такой странной среде, которую создала вокруг себя ваша семья, сэр. Пожалуй, я могу назвать вас семьей, потому что, кроме вас, сэр, есть еще только два человека. Вы не против того, чтобы я обращался к вам в единственном числе? - Он посмотрел на меня, как бы ожидая протеста, но, не услышав от меня ничего, продолжал: - Я имею в виду Дэвида - в отношении твоего "Я", как целостности, он является, скорее, сыном, а не братом, - и женщину, которую ты считаешь тетей и которая, практически, является дочерью предыдущей... допустим, настоящей дочери твоего отца.
- Вы хотите сказать, что я клон, дубликат отца, а вы оба думаете, что меня можно этим шокировать? Нет. Я догадывался об этом с определенного возраста.
- Счастлив слышать это, - кивнул отец. - Откровенно говоря, когда я был в твоем возрасте, это открытие очень меня потрясло. Я пошел в библиотеку своего отца, в эту самую комнату, чтобы поговорить с ним. Я хотел даже убить его, но...
- И вы сделали это? - перебил отца доктор Маршх.
- Сейчас это уже не имеет значения. Важным является мое намерение. Надеюсь, ваше присутствие помешает Номеру Пять исполнить то, что он задумал.
- Вы так его называете?
- Так мне удобнее, потому что его зовут так же, как и меня.
- Он ваш пятый клон?
- Мой пятый эксперимент? Нет.
Отец сгорбился. Широкие плечи, обтянутые старым черным сюртуком, делали его похожим на дикую птицу квик. Мне припомнилось, что когда-то я видел в книге по земной зоологии птицу под названием краснокрылый орел. Сходство, пожалуй, существовало.
Поседевшая от старости любимая обезьянка отца взобралась на стол.
- Нет, - повторил отец, - скорее, пятидесятый, если хотите знать точно. Я делал это для тренировки. Вы, которые никогда этим не занимались, думаете, что все это очень просто, поскольку вам все уши прожужжали, что это возможно. Однако, вы не знаете, как трудно избегнуть спонтанных отклонений. Каждый ген, который доминирует во мне, должен остаться доминирующим и в последующих поколениях, а люди - это не зеленый горошек. Простой закон Менделя не всегда справедлив.
- 36
- Вы уничтожали тех, которые не получились? - спросил Маршх.
- Он продавал их, - сказал я. - В детстве я всегда интересовался, почему мистер Миллион останавливается на рынке и присматривается к рабам. Сейчас это для меня не загадка.
Скальпель лежал в футляре в моем кармане. Я ощупал его.
