Полчаса у него ушло на то, чтобы неторопливо распаковать багаж, переодеться и побриться. Это слегка освежило, но все равно спать хотелось смертельно. Возникло даже легкое искушение: взять да и лечь в постель, оставив Исидро стоять в сыром переулке. Однако в этом случае встреча состоялась бы прямо в комнате -- вряд ли дон Симон был знаком с легендой, согласно которой вампир может войти в новое жилье лишь с позволения хозяина.
"Хотя с другой стороны, -- подумал Эшер, открывая дверь и поднимаясь по каменным ступенькам на улицу, -- есть ли вообще в Лондоне жилье, которое можно было бы назвать новым?" Колоннада Шестого Принца Уэльса начала застраиваться в последние дни правления Георга IV, а собственный дом Эшера в Оксфорде -- во времена королевы Анны. Правда, дон Симон Исидро убивал втихомолку на улицах Лондона задолго до возникновения многих пригородов.
На секунду в воображении Эшера возник древний Лондон -- тесное скопище бревенчатых домов, крохотные церкви, жмущиеся к реке каменные монастыри, дюжина враждующих отрядов блюстителей порядка, чьи офицеры не имели права перейти на другую сторону улицы, чтобы схватить преступника; дешевый театрик, где некий Шекспир обучался ремеслу актера и сочинителя пьес; таверны, где плававшие с Френсисом Дрейком пили за здоровье рыжеволосой королевы...
-- Мы не будем больше встречаться таким образом, -- промурлыкал рядом тихий знакомый голос. -- Могут пойти нежелательные слухи.
Эшер резко обернулся, мысленно проклиная свою минутную рассеянность. Даже будучи смертельно утомленным, бдительность утрачивать не стоило.
Исидро где-то уже насытился -- лицо его хотя и оставалось бледным, но уже не отдавало той мертвенной белизной, как тогда, в переулке. Из-под распахнутого плаща виднелся черный вечерний костюм, белый шелк рубашки несколько скрадывал бледность лица. Как всегда, Исидро был с непокрытой головой; свет газового фонаря положил смутные блики на его высокий лоб. Рука в жемчужно-серой перчатке сжимала тонкую трость черного дерева.
-- У меня была мысль оставить вас ждать в том переулке, -- ответил Эшер. -- Все равно я не могу доложить вам ничего сверх того, что вы уже видели сами: я снял здесь комнату. -- Он кивнул в сторону дома номер шесть, уже неразличимого среди других домов; смутный свет из окон ложился на ветви деревьев. -- После того как мы переговорим, я намерен вернуться и лечь спать.
-- В переулке? -- Вампир слегка склонил голову к Плечу.
-- Вы что, не ходили за мной по пятам сразу после наступления темноты? Не следили, как я распаковываю багаж?
Исидро помолчал, просеивая возможные ответы и оставляя лишь необходимое. Эшер в раздражении остановился и повернулся к нему лицом.
-- Послушайте. Вы не доверяете мне, и я был бы дураком, доверься я вам. Но это вы, а не я попали в беду. И если вы не предоставите мне необходимой информации, если мы будем продолжать эту бесконечную детскую игру в загадки и отгадки, я просто не смогу вам помочь.
-- Вы искренне хотите помочь нам? -- В голосе вампира не было сарказма, он в самом деле хотел услышать ответ.
-- Нет, -- резко сказал Эшер. -- Но и убивать вас я тоже не собираюсь. Слишком дорого за это пришлось бы заплатить. Как вы сами должны были догадаться, я принял кое-какие меры, чтобы Лидия была в безопасности, и, поверьте, было весьма нелегко объяснить ей, почему она должна покинуть Оксфорд. Но я не смогу ни к чему приступить, пока вы не соизволите дать ответ на некоторые мои вопросы.
-- Хорошо. -- Вампир изучал его в течение нескольких секунд, причем с таким видом, будто тихая площадь Блумсбери, где они сейчас находились, была его частной квартирой. -- Я встречусь с вами завтра в это же время, и мы отправимся, как вы выражаетесь, на место преступления. Что же касается того, кто следил за вами из переулка... -- Снова короткая пауза, которую можно было бы назвать колебанием, если бы не спокойствие черт дона Исидро. -- Это был не я.
Глава 5
-- О боже, конечно! -- Судя по вывеске, хозяйка мастерской была француженка и звали ее Минетта, хотя некоторые особенности произношения подсказывали, что изначально женщина носила простое английское имя Минни. -Волосы изумительные! Блондинки тaкoro типа не любят золотых тонов -- они их делают желтыми, как сыр. Но тут другое дело -- у нее же зеленые глаза, да еще и с темным ободком вокруг зрачка! Моя бабка говорила, что у кого есть такой ободок -- тот ясновидец.
Она уставила на Эшера огромные нежно-голубые глаза без каких бы то ни было признаков ясновидения, зато исполненные деловой сметки. Хотя он плотно прикрыл за собой входную дверь, шум Грейт-Мальборо-стрит (цоканье копыт, грохот железных ободьев по гранитным блокам мостовой и крики уличных торговцев на углу) свободно проникал в помещение, подчас заглушая приглушенный стрекот швейных машинок.
Эшер поправил сидящие на кончике носа очки с простыми стеклами вместо линз, которые надевал, чтобы казаться еще более безобидным, и взглянул поверх оправы на хозяйку. -- Вы слышали от нее самой, что она актриса? Минетта (она сидела на табурете за выкрашенным белой краской прилавком) кивнула, рассыпав черные грозди кудряшек по бежевому кружеву воротника.
-- А она, стало быть, не актриса? -- Сказано это было без удивления -скорее хозяйку даже позабавило, что ее подозрения подтвердились.
Эшер скорбно поджал губы и вздохнул. Не дождавшись словесного ответа, владелица мастерской вынуждена была продолжить:
-- Знаете, мне и самой как-то не очень верилось. Актрисы, конечно, спят по утрам долго, но не до самого же вечера! И они все время зубрят роли. Я подозреваю, что дни она проводила с этими молодыми модниками, потому и являлась на примерку так поздно -- между спектаклями, как она уверяла.
-- С модниками, -- повторил Эшер, вновь вздохнул и, достав блокнот, сделал в нем пометку. Голубые глаза уставились на посетителя. -- Вы шпик?
-- Нет, что вы! -- сказал Эшер. -- Я, фактически, адвокат мистера Гоби, чей сын был... э-э-э... другом мисс Харшоу -- или мисс Бранхэйм, как она вам представилась. Скажите, мистер Гоби -- мистер Томас Гоби -- покупал у вас что-либо для мисс Лотты Харшоу? Или, скажем, оплачивал ее счета?
Имя Томаса Гоби то и дело попадалось среди относительно свежих приглашений, найденных в ридикюле Лотты. Если он уже мертв, вряд ли это известно владелице мастерской.
Выяснилось, что мистер Гоби действительно два года назад заплатил Минетте ля Тур семьдесят пять фунтов за костюм коричневого шелка и отделанный мехом жакет, сшитый на заказ, как и все, что приобреталось Лоттой.
Осмотрительно заглядывая через плечо мадемуазель Минетты, склонившейся над гроссбухом, Эшер заметил еще несколько знакомых фамилий. Бедняга Берти Уэстморленд потратил по самым скромным подсчетам несколько сотен фунтов, чтобы купить своей убийце платье и оперный плащ из янтарного бархата, расшитый агатом.
