— Черт побери, как ты добрался сюда? — спросила она склонившегося над ней юношу. Ничего не отвечая, он помог ей пролезть в открытую дверь. Она остановилась, растирая горящие руки. «И откуда он узнал про лестницу?»
Они стояли на дне глубокой шахты. Лестница рядом с ними почти вертикально уходила в темноту.
Она поймала вопросительный взгляд.
— Ты чего? В чем дело? А-а-а, не волнуйся, подняться я смогу. Слушай, а почему ты все время молчишь? Говорить-то ты можешь?
Незнакомец покачал головой.
— Э-э-э, — растерянно протянула девушка. И тут же почувствовала неприятное, инородное ощущение, которое пришло неизвестно откуда.
Четырехрукий спаситель полез вверх по лестнице, по которой минуту назад спешил ей на помощь. Она выглянула из двери, увидела, что Храм пуст, закрыла дверь и последовала за ним.
Они погружались в темноту. Пропало ощущение времени, и девушка не знала — десять минут, две или двадцать она поднимается по этой бесконечной лестнице. Один раз она потянулась к перекладине, но промахнулась, и ее рука упала в пустоту. Сердце на мгновение замерло, чтобы сразу забиться в неистовом ритме. Руки, не отдохнувшие после страшных нагрузок, снова начали побаливать. Она неуверенно потянулась к следующей перекладине и нашла ее на месте. И следующую. И следующую.
Она начала считать шаги, но на счете «семьдесят шесть», ее рука опять уперлась в пустоту. Она пошарила выше, там ничего не было. Ощупывая вокруг себя стену, она вдруг поняла, что лестница неожиданно изгибалась и упиралась в глухую стену.
— Эй, ты! — прошептала она в темноте.
Что-то дотронулось до ее талии.
— Гнннннггггг! — выдавила она из себя. — Не смей!
Но это «что-то» тронуло ее за ногу, схватило за лодыжки и потянуло.
— Поосторожней, — только оставалось ей сказать, чувствуя как плавно поднимается вверх тело.
Неожиданно ее дернуло в сторону на добрые полметра и поставило на твердый пол. Затем рука — ее ногу так и не отпустили — взяла ее за локоть, еще рука обхватила за талию и пододвинула. На мгновение она оцепенела, но сразу вспомнила, сколько конечностей у ее спутника. Она плотнее прижалась спиной к каменной стене, боясь неверно ступить и упасть вниз головой в семидесятифутовую шахту.
Спасенная уже второй раз от смертельной опасности, она послушно пошла за своим спасителем по темному туннелю.
«Наверное, мы идем через плечо», — подумала она, вспоминая план. Идти стало трудней — туннель пошел резко под уклон. «А теперь вниз по руке», отметила она. Идти в темноте под гору без малейшей ориентации оказалось очень тяжело — слегка кружилась голова. Девушка провела пальцами вдоль стены. Это немного помогло, даже вернуло способность шутить.
— Я чувствую себя Эвридикой, — театрально сказала она вслух.
— Ты... смешная... — прозвучало у нее в голове эхо.
— Ой, что это? — Но эхо не повторилось. Стена, по которой она вела пальцем, резко повернула, и пол выровнялся. Теперь они были примерно у лучевой артерии. В запястье пробивался свет. Поднявшись еще немного, они вышли из люка и очутились под потолком Храма. Внизу перед ними простирался огромный зал — широкий, глубокий и пустой. Рядом с ними высились стебли бронзовых колосьев пшеницы, тянущиеся вверх еще футов на пятнадцать, не считая высоты тяжелых колосьев. С другой стороны статуи, в тени терялась в вышине гигантская коса.
— Значит, так, — решительно сказала лже-Эвридика. — Теперь иди за мной и не вздумай отставать.
Она прошла назад по предплечью и взобралась на покатый бицепс.
Добравшись до плеча, они быстро пересекли ямку над ключицей, пока не остановились прямо под мочкой уха.
— Веревку не потерял? — спросила она своего спасителя.
Юноша протянул ей моток.
— Вот пригодился и мой мешок! Правда, пока как груз. — Она взяла бумажный мешок, который прятала за пазухой, обмотала одним концом веревки, перебросив другой через ухо каменного бога. Поймав свободный конец, завязала узлом насколько могла высоко и дернула.
— Это должно сработать, — сказала она. — Вчера я все рассчитала. Предел прочности этого джутовых волокон при растяжении около двухсот пятидесяти фунтов, нам с тобой этого должно хватить.
Упираясь ногой в изгиб шейного сухожилия, девушка в семь прыжков достигла мочки уха. Она забралась внутрь, используя извилины ушной раковины в качестве опоры. Уже сидя в слуховом проходе, посмотрела вниз.
— Давай, — сказала она. — Поторапливайся!
Через мгновение они были вместе.
Ухо тоже было полым. Оно вело в помещение цилиндрической формы, которое проходило через голову бога. Архитектор, который проектировал статую, для удобства сделал люк в ее голове. Они поднялись по боковой лестнице и вылезли среди волос божества, вблизи оказавшихся сплетением труб. Оттуда, где лоб становился опасно покатым, они видели укороченный нос и бровь среднего глаза статуи над ним.
— Теперь все зависит от тебя, — сказала она ему. — Держи меня покрепче и опускай вниз. Только как можно медленней. Я возьму камень.
Они надежно переплели руки, а остальные три других руки Змея, и его ноги, обхватили основания труб, торчащих вокруг них.
Тоненькая фигурка размеренно и медленно заскользила вниз, но неожиданно свободная рука, на которую девушка опиралась, сорвалась со скользкого камня, и она повисла, раскачиваясь, прямо над носом статуи.
Перед ней был открытый глаз. Над ней нависала массивная дуга века. Белок по обе стороны радужной оболочки слабо сиял в полумраке. С этого расстояния все черты статуи утратили свое значение, превратившись в рельефные нагромождения возвышенностей и углублений. В центре радужной оболочки, напомнившей девушке огромное колесо, в небольшом углублении лежал драгоценный камень.
Качнувшись, она протянула к нему свободную руку.
Где-то внизу раздался гонг. На нее хлынул свет. Взглянув вверх, она увидела, что из белых глазниц в Храм полился свет. В панике она чуть не выпустила держащую ее руку. Но в ее голове прозвенело: держись... черт... возьми... скорее...
Она схватила камень. Металлический стержень, на котором он лежал, был не закреплен и опрокинулся, когда она убрала руку с камнем. Его падение, по-видимому, запустило какой-то заводной механизм, и огромное веко медленно опустилось над глазом из слоновой кости и черного дерева. Хрупкая фигурка снова качнулось на сплетении рук; полуослепшая от огней сверху, она через плечо посмотрела вниз. Оттуда донеслось начало молитвенного гимна.
Утренняя служба началась!
