Не замечая Блэйда, медведь махнул когтистой лапой и задел Сильво по голове. В следующую секунду отсеченная лапа полетела на землю. С ревом боли и ярости чудовище обернулось; струя крови, бившая на шесть футов из рассеченной артерии, угодила в Блэйда, забрызгав его с головы до ног. Его лицо превратилось в алую маску, попавшая в рот жидкость была соленой на вкус. Он с воплем отпрыгнул.
— А-а-а-х! — заревела толпа.
Бронзовый топор описал круг. Все свои силы Блэйд вложил в этот удар. Полуотсеченная мохнатая башка свесилась набок, из шеи ударила вторая струя крови. Чудовище сделало несколько шагов и рухнуло на землю подле Блэйда. Он повернулся в сторону девушки и закричал от радости. Сбылись слова Сильво последний медведь остановился над мертвым сородичем, обнюхал его, укусил. Он явно собирался пообедать.
На Блэйда, подбежавшего сзади, глупая тварь не обратила внимания. Раскроив ей череп одним ударом, Блэйд отошел к Талин. Он знал, что выглядит страшно, но выражение глаз принцессы нельзя было истолковать двояко. В них было обожание и готовность отдаться хоть сию секунду. Слепой, и тот бы увидел.
— Убить их! — закричал вдруг кто-то у него за спиной. — Королева, прикажи их убить!
— Медведей! Еще медведей!
— Вели освежевать обоих мужиков! А девку отдан нам!
Зрители сочли, что их надули — никак иначе нельзя было расценить эти вопли. В один миг толпа пришла в неистовство.
— Потеряли трех лучших медведей, а ради чего?
— Этот Блэйд — пройдоха!
— Верно! Лучники, превратите его в ежа!
Блэйд стал освобождать Талин, перерезая веревку топором. Толпа бушевала. Бледная от гнева, королева стояла возле трона и отдавала приказы стражникам. В толпу вдруг полетели стрелы, но это не возымело действия. Опрокидывая столы, бросая в лучников камни и комья земли, озлобленные зрители полезли через барьер.
Освободив наконец принцессу, Блэйд схватил ее за руку и потащил к Сильво. Уроду повезло меньше, чем девушке. Над его головой в столб вонзилась стрела, и какой-то мерзавец, подбежав, выдернул ее и стал тыкать наконечником бедняге в лицо, истошно вопя при этом.
На затылок негодяя плашмя обрушился Эскальп, затем Блэйд принялся торопливо разрезать веревку. Тем временем к стражникам пришло подкрепление и толпа попятилась.
— Быстрей, хозяин, — возбужденно пробормотал Сильво. — Когда нас сюда вели, я заметил проход в стене. Может, удастся убежать.
Блэйд разрезал последний виток веревки и оглянулся. Сердце его упало: к ним приближался отряд лучников. Беата не желала упускать свою добычу.
Спустя секунду он взял себя в руки, подумав, что еще не все потеряно. Он будет спать с королевой, а принцессе сохранят жизнь ради выкупа. Возможно, удастся уговорить Беату, чтобы она пощадила Сильво.
И все-таки он решил драться. Заслонив собой Талин и Сильво, он поднял над головой топор. Капитан лучников поколебался, потом отдал краткий приказ. Опустившись на колено, воины натянули луки.
— Не надо, хозяин! — закричал Сильво. — Их слишком много!
— Правильно, Блэйд! — воскликнула Талин. — Мы выбираем смерть! Зато надуем эту шлюху! Сражайся, милый — я умру рядом с тобой!
Над стенами замка затрубили рога. Эти пронзительные вырварские звуки сулили обитателям Каменного Черепа поражение и смерть. Послышались хриплые, торжествующие вопли, и множество свирепых воинов ринулось со стен замка во двор.
Несколько мгновений охваченная ужасом толпа воинов и простолюдинов оставалась недвижима и безмолвна. Затем капитаны закричали, лучники заняли круговую оборону и стали стрелять в нападающих, а безоружные бросились врассыпную в поисках укрытия. Замок напоминал курятник, в который проникла лиса. О Блэйде, Сильво и Талин все забыли.
Рога трубили не умолкая. В какофонии воплей, визга и детского плача отчетливо звучало только одно слово, выкрикиваемое сотнями глоток:
— Рыжебородый!
— Вот он, хозяин! — закричал Сильво, вцепившись в руку Блэйда. — Возле главной башни! Храни нас Тюнор — это и впрямь Геторикс!
Талин держалась за другую руку Блэйда. Принцессу трясло. От ее отваги не осталось и следа, лицо было белее мела.
— Все кончено, Блэйд, — угрюмо произнесла она. — Теперь нас никто и ничто не спасет, даже сама Фригга.
Блэйд посмотрел вверх на главную башню, где минувшей ночью королева подвергла его столь мерзкому испытанию. Возле башни на крепостной стене стоял человек семи футов ростом. На его голове поблескивал шлем с длинным золотистым шпилем и стрелкой, защищающей нос. С плеч, ширине которых позавидовал бы Гаргантюа, ниспадали складки пурпурного плаща. Скрестив руки на груди, он глядел вниз на бушующее море людей, и время от времени громовым голосом выкрикивал приказы своим воинам.
Особенно бросалась в глаза его борода — водопад огня, достающий до пояса. Она была заплетена в две косы с разноцветными лентами. Очевидно, Геторикс гордился своей бородой. В самый разгар битвы он поглаживал ее, любовно поправляя ленточки. Оружия у него Блэйд не заметил.
Как зачарованный смотрел он на Рыжебородого, и лишь через минуту, спохватившись, оторвал взгляд. Внезапно в толпе мелькнуло белое пятно, и у Блэйда екнуло сердце. В памяти тотчас возникли ночной лес, поляна, белые сутаны, облако серебристых волос... Друзилла! Под этим именем жрица явилась ему во сне... Прошел миг — и дру исчезла.
Оцепенение спало, время возобновило свой ход. Поигрывая рыжей косой Геторикс командовал с крепостной стены. Все укрепления были уже захвачены, штандарты с единорогом повержены, кровь лилась рекой. Блэйд не сомневался, что замок Каменный Череп обречен.
— Хозяин, почему мы медлим? — с дрожью в голосе спросил Сильво. — Видишь проход в стене, вон там? Бежим!
Они бросились к проходу, но он оказался неглубокой нишей в каменной стене, тупиком. Но Блэйд и не рассчитывал, что проход окажется сквозным.
— Скажи-ка, Сильво, что у пиратов и их вождя в самой большой цене?
Бедняга Сильво посмотрел на хозяина, как на сумасшедшего.
— Какое тебе дело, Блэйд, — с горечью спросила Талин. — От них не откупишься, да и нечем. Считай, что мы уже покойники.
Губы, покрытые запекшейся медвежьей кровью, растянулись в ухмылке.
— Умереть никогда не поздно. Ну же, Сильво! Вспоминай быстрее! Может, от твоего ответа зависит наше спасение!
Сильво почесал в затылке — и вдруг испуганно присел. Над его головой пролетело копье.
— Смелость, хозяин! — воскликнул он. — Вот что морские разбойники ценят превыше всего. Смелость и ярость в бою. Ты великий воин, тебя бы они уважали. Но мы не из их ватаги, а пленных они не берут. Разве что женщин, — добавил он, не глядя на принцессу.
