У Посланца есть, конечно, и другие копии. С каждым повторением посол внеземной цивилизации модифицирует свою наружность, превращает четырехгубый рот, у многих вызывающий беспокойство, в нечто более привычное людям. И зрительная полоска теперь похожа на пару земных глаз. Голос совершенно адаптировался. На английском, китайском или любом другом языке Посланец говорит как на родном.
– Я здесь, Джеральд. Прости, меня кое-что задержало. Можем начать.
Добрый старый Посланец. Все к тебе пристают, верно?
В добрые старые деньки Джеральд определил бы время, посмотрев на телефон на запястье, или вызвал бы часы в своих контактных линзах. Теперь же он просто знает – с любой нужной точностью, – сколько времени осталось до Первого Света.
– Ты не опоздал. У нас есть еще минута, – ответил он этой версии чужака, который пересек огромное пространство и, объятый пламенем, удачно спустился на Землю, чтобы передать древнее предостережение. – Пойдем, я занял тебе место.
НЕБО ОДИНОЧЕСТВАКак может Вселенная казаться такой тесной и одновременно пустой? Начнем с упоминания ученых и теоретиков конца двадцатого – начала двадцать первого века.
Специалисты уже подвергли сомнениям старую мечту о звездной империи. Если органическим существам вроде нас когда-нибудь и суждено будет летать между звездами, то лишь ценой огромных изнурительных усилий. Особо упорные виды, возможно, колонизируют несколько соседних миров, заселив их своими потомками. Пожалуй, даже небольшой уголок Млечного Пути. Но вряд ли достаточно, чтобы нарушить парадокс Ферми.
Большинство органических существ останется дома.
А как насчет машин? Созданные для «жизни» в космосе, не требующие запасов воздуха, еды или воды, не обращающие внимания на время, роботы могут вынести и скуку, и опасности межзвездного перелета. Их выпустят в космос к ближайшей звезде и забудут, когда они преодолеют Большую Вакуумную Пустыню.
Даже если они будут лететь гораздо медленнее скорости света, может ли зрелая, долго живущая культура тысячелетиями ждать сведений о других мирах? Наша Вселенная как будто учит терпению.
Но даже для зондов Галактика необычайно велика. Одно дело отправить несколько сложных машин, способных к самовосстановлению, провести научные наблюдения над соседними системами и передать данные домой… и совсем другое – направлять зонды ко всем планетам, представляющим интерес! Это способно ввергнуть цивилизацию в нищету.
Что необходимо? Какой-то способ получить выгоду от наших вложений. Получить гораздо больше.
Тор ПовловПриветствующий прав. Один из людей, кажется, идет по следу.
Мы, уцелевшие, но искалеченные, подключились к крошечным диковинным компьютерам землян. Подслушивать не так просто, как воспринимать бурю болтовни, исходящую от Земли. Но наконец это сделано, и мы можем читать дневник. Рассуждения умного маленького творца.
Для биосущества ее мысли очень точны и четки. Хотя ей не хватает многих частей головоломки, она, кажется, обязалась – это сродни одержимости – досконально изучить следы, которые обнаружила.
СЛОВА.
Такие странные и примитивно-животные, не содержащие семь измерений гештальта, какими пользуется большинство более мощных разумов.
Однако были времена, очень давние, когда я и сам столетиями писал стихи в стиле древних Творцов. Где-то в недрах моих архивов должны были сохраниться эти файлы. Чтение тщательно продуманных строк Тор Повлов, как ничто другое за целый мегагод, пробуждает память.
НЕБО ОДИНОЧЕСТВАЛегендарный ученый Джон фон Нейман первым описал, как исследовать Вселенную. Вместо того чтобы разоряться, отправляя бесчисленные зонды ко всем звездам, отправьте несколько роскошных кораблей-роботов исследовать ближайшие системы!
Эти корабли, завершив свои исследования и сообщив об их результатах, будут разведывать местные ресурсы, добывать и очищать сырье, а потом производить свои копии. Накопив достаточно горючего и соорудив стартовые установки, они перейдут к последнему этапу – отправят свое потомство – корабли к более далеким звездным системам.
После прибытия каждый корабль-потомок начнет создавать новые копии и отправлять их дальше. И так далее. Исследования будут проходить быстрее, исследователи – проникать дальше, чем если бы этим занимались органические существа. К тому же после первой волны это ничего не будет стоить отправителям. Столетие за столетием, по мере завоевывания Вселенной кораблями-потомками, к ним будет возвращаться информация.
Все очень логично, хорошо рассчитано: таким методом можно исследовать все звезды Млечного Пути всего за три миллиона лет после вылета первых зондов – за мгновение по сравнению с возрастом Галактики.
Да, но тут возникает препятствие. Вопрос, заданный когда-то Ферми: «В таком случае где все эти зонды?»
Люди открыли радио, потом начались полеты в космос, но ни один посланец из-за границ Солнечной системы не объявился. Никто не приветствовал нас в цивилизованном небе. Поначалу казалось, что этому есть лишь одно объяснение…
Тор ПовловЭй, ты там не спишь, Тор?
Включилось радио в нижней челюсти, и Тор оторвалась от своего репортажа. Взглянув на обсервационную панель, она увидела Гэвина на привязи: он плыл далеко от корабля, возле глубокой ямы в астероиде, где лежала скрытая от солнца разрушенная корабельная верфь. Окруженный спасательными роботами, Гэвин очень походил на человека, когда управлял менее сложными механизмами-негражданами.
Она нажала на зуб.
– Да, я управляю этой лоханью и занимаюсь домашним хозяйством. Нашел что-нибудь интересное?
Последовала короткая пауза.
– Можно сказать и так, – с горькой иронией ответил ее напарник. – Лучше ненадолго оставь «Уоррена» на автопилоте. Скорее тащи свое красивое органическое туловище вниз. Ты должна посмотреть.
Тор подавила резкий ответ, напомнив себе о необходимости терпения. Даже у органических существ подростковый возраст проходит. Хоть и не всегда.
– Мое туловище погружено в гель и заключено в титан, который крепче твоего сверкающего зада, – ответила она. – Но скоро буду.
Командование принял псевдоразумный корабельный автопилот, Тор забралась в скафандр – набор приспособлений, легко подключавшихся к ее капсуле жизнеобеспечения, – и направилась к шлюзу, по-прежнему досадуя на легкомыслие Гэвина.
«У всего есть цена, – думала она. – И у заглядывания в будущее тоже. Гэвин – новый тип личности, нужно делать на это скидку. В конечном счете наша культура станет их культурой. В известном смысле это будем мы, продолжающие расти много времени спустя после того, как ДНК устареет».
