Надеюсь, это когда-нибудь кончится, и именно так, как хочется мне. Откроется Лаз, новая группа засечет сигнал моего маячка… А еще надеюсь, что никто, кроме не расположенных к праздной болтовне экспертов «Шанс Инк.», не узнает, как меня здесь дрессировали!
29 мая, положение неопределенное.
Второй день уходим на восток. Правильно делаем. Вулкан решил, что ему пора проснуться по-настоящему, а не валять дурака. Оказывается, то, что было до сих пор, даже не настоящее извержение, а так, прелюдия к нему. Настоящее началось сегодня.
Мы ушли уже далеко, и все равно при взрыве я не устоял на ногах. Куда там земным Санторину, Тамбора и Кракатау! Они не более чем петарды в сравнении с этим фугасом.
Всей середины северного хребта как не бывало! Снесло ее. Открылся гигантский кратер, да какой! Столь огромной эксплозионной кальдеры еще ни один человек не видывал, я первый. Нас же не убило только потому, что во время взрыва мы находились под защитой скалы, которая, к счастью, не рухнула. Интересно, случайность это или тонкий расчет Прыткой? Подозреваю второе. Грех сказать, что я на нее за это сердит.
Кратер фонтанирует вовсю. От леса, где я намеревался начать робинзонью жизнь, не осталось и головешек. Вовремя мы ушли, вовремя… Прыткой точно известно, где и когда вырвется из местного ада местный дьявол.
Откуда она это знает, спрашивается?
Осмелился – спросил. Нет ответа. А сейчас нет и Прыткой. Исчезла. Конечно, она не погибла, она где-то рядом и не только наблюдает за мною, но и ненавязчиво лезет ко мне в мозги, подсказывает дорогу. Видимо, я представляю для нее какую-то ценность, но ее детеныш, конечно, стократ ценнее. Им – а значит, и собой – она рисковать не станет, вот и прячется где-нибудь под надежным скальным навесом…
Вся беда в том, что я только Потаскун. Знаком с общими положениями естественных наук, умею при наличии соответствующей аппаратуры провести экспресс-анализы, выбрать интересные образцы для более детального исследования – но и только. Клоп и Кошмарик умели больше, но не намного. Мы ведь лазутчики, а не настоящие ученые. Наша специальность – не строить теории, а возвращаться живыми и с информацией. В определенном смысле нас можно сравнить с покорителями космоса – нет, не теми спецами, что посменно работают на орбитальных научных станциях или, скажем, на лунной, – а теми, которых по старинке посылают туда, где риск и неопределенность. Где человек «заточен» на то, чтобы вернуться, доставив пусть немного информации, зато с хорошей вероятностью. Лучше принести вопросы, чем не принести ответов, потеряв их вместе с кораблем и жизнью. Человек умеет либо то, либо это. Попытки добиться универсальности до добра не доводят. А вот еще один вопрос без ответа: откуда здесь столь высокая сейсмическая активность? Версия насчет случайного стечения обстоятельств не выдерживает критики – по всему видно, что Землю-118 корежит постоянно. Чем-то больна эта планета…
Подземный котел перегрет – но в чем причина? Неужто в большей, чем у Земли-1, массе? Да нет, чепуха. Даже у тяжелой планеты земного типа было с избытком времени, чтобы успокоиться.
А если на секунду вообразить, что меня непонятным образом занесло, допустим, в местный катархей, то откуда здесь, позвольте поинтересоваться, взялись высшие формы жизни, да еще трогательно похожие на наши, земные?
Бац! Щелкнуло что-то прямо в мозгу. Ага, понял. В смысле, понял, что на горной тропинке мне не следует отвлекаться на посторонние размышления, если я хочу еще пожить. Прыткая бдит, ведет меня. Ну веди, веди…
К вечеру устал как собака. Горы, горы… Вверх-вниз, вверх-вниз… Базальты. Застывшие корявые лавы. Горячие шлаковые поля. Фумаролы. Долины Тысячи дымов, Десяти тысяч дымов, Ста тысяч дымов… Гейзеры, плюющиеся кипятком и горячей грязью. Желтая сера и белый нашатырь. Закрытые долины, убивающие все живое скопившейся в низинах углекислотой. Озера бурлящей магмы в кратерах. Озера кипятка. Озера со смесью сернистой и соляной кислот вместо воды. Скелеты сожженных деревьев – и (нет, вы поглядите только!) молодые побеги, пробившие корку слежавшегося пепла.
Твердое озеро из черного вулканического стекла, странно поющего, если пустить по нему камешек. Сравнительно недавняя формация. Не хотел бы я оказаться под вулканической тучей, дождящей капельками жидкого стекла! Еще меньше желал бы торчать на пути стеклянного потока, с безумной – куда там лаве! – скоростью несущегося вниз по склону… вот в эту закрытую долинку, принявшую в себя стеклянное озеро.
И рядом со всеми этими ужасами – прелестные долины с чистыми ручьями, цветами в высокой траве и зеленью молодых деревьев. Старых здесь не бывает. Да, это мир краткого постоянства…
Но почему?!
До места дошли поздней ночью. Я брел уже на полном автопилоте и свалился, как только получил разрешение.
Проснулся поздно. Солнце светит, страшная Луна закатилась за горы. Прыткой нет! То есть я понимаю, что по-прежнему нахожусь под полным контролем, однако на голову меня никто не ставит и ходить на руках не заставляет. Можно заняться своими делами, да и осмотреться.
Долина большая и очень зеленая. Остров спокойствия среди буйной литосферы. Я уж и не ждал, что на Земле-118 встречаются столь идиллические места, – ан нет! Есть по меньшей мере одно, и я в нем нахожусь, что приятно.
Здесь есть большой лес – молодой, конечно, – и несколько перелесков, но две трети долины – саванна. В ней пасутся стада каких-то копытных – издали я не разобрал, каких именно, но могу надеяться на полноценное меню. Настроение сразу пошло вверх. В ближайшем перелеске нашел орехи и плоды вроде апельсинов, только почему-то синие. На вкус горчат, но есть можно. Еще нашел растеньице, отдаленно напоминающее дикий лук. Пригодится сдобрить мясо.
Пришлось, однако, утолить голод орехами и плодами, даже не попытавшись выйти на охоту. Во-первых, еще рано, нет навыков. Охотник из меня пока, как из Греты Бриккен академик. Сделал пращу из клочка лошадиной кожи и тонких лиан, набрал в ручье подходящих окатышей, тренируюсь. Все мимо цели.
А во-вторых и в-главных, я не начну охотиться, пока не выясню, как к этому отнесутся соплеменники Прыткой. Тут этих летучих обезьян больше, чем мне хотелось бы. Меня они не трогают, лишь провожают внимательными взглядами, ну и я не нарываюсь. Учел опыт. Орехи и плоды мне рвать разрешается, а охотиться – еще не знаю. Как тут у них с частной собственностью?
Вот она – высшая форма жизни в этом мире. Мне уже давно ясно, что ничего похожего на людей я здесь не встречу. Сородичи Прыткой куда более приспособлены к жизни в мире краткого постоянства, чем мы, люди. Они цари там, где человека не стали бы терпеть. Один их симбиоз с насекомыми чего стоит! Тут сразу и защита от врагов, и помощь в разнообразных делах, и, наверное, разведка… Плюс способность аборигенов предсказывать катаклизмы и гнуть в бараний рог чужую волю!
