Он прощальным жестом поднял вверх свою трость. Чака, не поняв его, вскинулся и зарычал, однако ласковый коротышка не дрогнул.
"Итак, - подумала Салли, - он заволновался. Что же мне теперь следует делать?"
А сделала она вот что: как только Уиндлсхэм ушел, она, надев пальто и шляпку, отправилась в контору своего друга, адвоката мистера Темпла.
Мистер Темпл был ироничный старый джентльмен, который постоянно жил в слабом благоухании чопорности, кекса с тмином и нюхательного табака. Он был поверенным ее отца и поддержал ее, когда капитана Локхарта убили - это случилось шесть лет назад. Салли произвела на него такое впечатление своим знанием фондовой биржи, а также хваткой в финансовых делах, что он преодолел собственные старомодные предрассудки и помог ей сперва стать партнером Вебстера Гарланда, а затем создать собственную фирму.
Она коротко рассказала ему подоплеку своего нового дела и описала утренний визит мистера Уиндлсхэма.
- Салли, - сказал он, когда она закончила, - ты будешь осторожна, обещаешь?
- Это же сказал и он. Я думала, что от вас услышу что-то более оригинальное.
Он засмеялся и побарабанил пальцами по шкатулке с табаком.
- Великая сила закона, - сказал он, - состоит в том, что в нем, слава богу, так мало оригинального. Скажи мне, что ты хочешь знать о "Полярной звезде"?
Салли кратко изложила все то немногое, что она знала. Однако о Нелли Бад не упомянула. Она полагала, что мистеру Темплу вряд ли покажутся убедительными разоблачения из мира духов. Она даже не была уверена, что они убедительны для нее самой.
- Я не знаю, идет ли речь о фабриках, о шахтах или о чем-то еще, сказала она в заключение. - Есть какая-то связь с фирмой, производящей химикалии, но это все, что я знаю. Как вы думаете, по какой причине они хотели бы держать это в тайне?
- Химикалии, - проговорил он задумчиво. - Все это дурно пахнет, Салли... они просачиваются в почву, отравляют воду и... Он все еще занимается спичками?
- Нет. Шведское правительство провело расследование, и его фабрику закрыли; но потом выяснилось, что он ее продал годом раньше, так что не был привлечен к ответственности.
- Ну, хорошо, вот что я тебе расскажу. Пару дней назад мне случайно довелось услышать на звание "Полярная звезда" совсем в другом контексте. В моем клубе говорили что-то о кооперативных обществах, профсоюзах и так далее, и кто-то упомянул о нескольких новых фирмах, внезапно возникших в Ланкашире и весьма странным образом организованных - я, по правде сказать, не прислушивался к разговору, не затем я хожу в клуб, чтобы слушать лекции по социологии, - но суть состояла в том, что некая фирма была создана с тем, чтобы жизнь ее рабочих была регламентирована до мельчайших деталей. Как у Роберта Оуэна. Полный контроль, понимаешь? Мне это показалось отвратительным. А теперь главное: эта фирма называлась "Полярная звезда".
Салли выпрямилась в кресле и улыбнулась.
- Наконец! - воскликнула она.
- Прошу прощения?
- Ключ! Чем занимается эта фирма?
- А этого он не знал. Думал, что-то связанное с железными дорогами... Ну, как насчет стаканчика хереса?
Она согласилась и, пока он разливал херес, молча смотрела на легкие завихрения вполне законной пыли, игравшей в солнечном луче. Мистер Темпл был старым другом, она много раз обедала в его доме, но до сих пор чувствовала себя немного скованной, когда они переставали говорить о делах. Все, что другие молодые женщины делали так легко - непринужденно болтали, грациозно танцевали, флиртовали с незнакомым мужчиной за обедом, при этом безошибочно беря в руки "правильные" нож и вилку, - было ей трудно, она все еще смущалась и делалась неловкой, помня о былых унизительных провалах. Вдали от своих балансовых ведомостей и папок она бывала по-настоящему свободной и действительно самой собой в веселом беспорядочном доме Гарландов. Здесь же она сразу теряла дар речи и сейчас молча сидела, потягивая светло-коричневый нектар, пока он просматривал принесенные ею бумаги.
- Норденфельс... - пробормотал мистер Темпл. - Кто он такой? Его имя возникает здесь несколько раз.
- А... У Беллмана был партнер, Норденфельс, он был конструктор, инженер. Я только вчера наткнулась на статью в "Журнале Королевского общества инженеров", где упоминалось его имя. Он изобрел, кажется, новый вид предохранительного клапана; он работал при высоких температурах, или при высоком давлении, или что-то там еще. Я должна разобраться в этом детальнее. Но он исчез - я имею в виду Норденфельса - года три-четыре тому назад. Возможно, они разделили компанию. Но у меня в отношении его такое чувство...
- Хм-м, - фыркнул мистер Темпл. - На твоем месте, я отставил бы чувства в сторону. Давай лучше разберемся с фактами и действующими лицами. Ты напала на след чего-то, связанного с фирмой "Англо-Балт", - это несомненно. Страховку "Ингрид Линде" проверила?
- Вон тот желтый лист - там все в порядке. Никакого мошенничества со страховкой. - Салли добавила после паузы: - Мистер Уиндлсхэм упомянул о судебном преследовании. Он мог иметь в виду судебный запрет на деятельность?
- Весьма сомневаюсь. Суд должен быть удовлетворен тем, что, во-первых, жалобу истца, расценившего твою деятельность как неправильную по существу, ты оспоришь, а во-вторых, что средства, тобою используемые, не направлены на нанесение ущерба.
- Значит, судебное преследование - блеф?
- Думаю, да. Но существуют и другие способы навредить тебе, дорогая моя, кроме вызова в суд, вот почему я повторяю: будь осторожна.
- Хорошо, буду. Но не перестану разбираться в его делишках. Он замышляет что-то дурное, мистер Темпл. Я знаю, что это так.
- Вполне возможно, ты права. А теперь не хочу тебя задерживать, однако послушай... приходил тут некий мистер О'Коннор, который унаследовал тысячу фунтов. Может, я направлю его к тебе, и ты посоветуешь ему, как превратить их во что-то более весомое?
В это же самое время в финансовом сердце Сити бывший член кабинета министров лорд Уитхем сидел в коридоре внушительного офиса, непрерывно барабаня пальцами по своему шелковому цилиндру и вставая каждый раз, когда из-за угла или из-за двери появлялся клерк.
Лорд Уитхем был хорош собой, с красивыми оленьими глазами, это была та изысканная мужская красота, которую мы видим нынче только на фотографиях мужчин-моделей среднего возраста. Когда Фредерик увидел его накануне вечером, он сразу же подумал, что лорда Уитхема снедает тревога; но, если бы они повстречались сегодня, это впечатление лишь усилилось бы. Пальцы лорда выбивали быструю дробь. Его темные глаза окаймляли красные веки, седые жеваные усы были в полном беспорядке. Он ни минуты не мог сидеть спокойно. Если никто в коридоре не показывался, он все равно вскакивал и стоял перед какой-нибудь гравюрой, уставившись на нее невидящими глазами, или смотрел то в окно, выходившее на Треднидл-стрит, то вниз, на мраморную лестницу.
