— Вряд ли это так уж трудно установить.
— Трудно или легко, разницы не составляет, — отозвался Сейдж. — Я не знаю, какое преобразование применить, а в случае ошибки это принесет больше вреда, чем пользы.
— А ты не можешь провести сравнения с Долстерном?
— Мы пытаемся. Но есть несовместимость. И это тормозит процесс.
Халь, белая, как мел, впилась глазами в Джеремию.
— Ты можешь сказать ему, какие уравнения правильные?
— Я не астронавигатор. — Он покачал головой.
— Ты же сказал, что обучался этому.
— Я практически не помню даже Союзных протоколов, а что уж говорить о сколийских. И вообще я никогда не был силен в математике.
— Попробуй Игру, — внезапно сказал Кев.
Джеремия вздрогнул, потрясенный не меньше остальных. Одно дело, когда Клятву нарушал инопланетник первого уровня, и совсем другое, когда ее нарушил ведущий калани всех Двенадцати Цитаделей.
— Ты знаешь больше, чем тебе кажется, — сказал ему Кев. — Иначе Игра не шла бы у тебя так хорошо. Воспользуйся костями, воспользуйся построениями в твоем уме.
Джеремия понятия не имел, получится ли у него что-нибудь, но выбора не оставалось. Переведя дух, он попробовал привести свое сознание в состояние глубокого покоя, которое всегда искал, садясь играть. И восстановил в памяти несколько формул.
«Преврати кости в формулы», — подумал он и, присев к панели, рассыпал их по плоскому экрану. В Калании они пользовались костями для изучения политических, культурных и социальных взаимосвязей, а теперь он вторгся с ними в область математики. Выбрал разные кости для разных символов, затем «написал» формулы через игровые построения.
Из аудиокома среди треска послышался голос пилота:
— Вьяса, где находится летный маяк в этих горах?
Вздрогнув от неожиданности, Джеремия толкнул готовое построение. Кости рассыпались по экрану.
— Нет! — Он собрал кости, стараясь снова сосредоточиться.
— Вы повторяйт, — попросила Халь пилота на ломаном испанском.
— Предупредительный маяк, — сказал пилот. — Где он?
— Не работает, — ответила Халь и взглянула на Джеремию с очевидным вопросом: «Откуда он знает, что у нас есть маяк?»
— Вероятно, он указан в сколийском файле «Коубей», — сказал Джеремия. — Или же его сканеры могли что-то нащупать.
Халь кивнула на аудиоком, и землянин сказал в него:
— Долстерн, у нас есть голограмм-карты для вас, но наши протоколы не согласуются. Мы над этим работаем. Оставайтесь на связи.
— Вас понял, — сказал пилот.
Сосредоточившись на костях, Джеремия ввел законы математики в правила Игры, пытаясь с ее помощью вывести необходимые формулы, и обнаружил, что математика становится для него легче, когда раскрывается в построениях костей.
Внезапно все встало на свои места. Да! Он увидел соответствия сколийских и союзных методов для определения действий в пространстве и времени.
Сообщая свои заключения Сейджу, Джеремия смотрел на возникающую голограмм-карту, которая показывала движение корабля. Трудно было даже представить себе, каково это: мчаться среди зубчатых скал без карт и маяка. Корабль был явно снабжен сенсорными приборами, не то он уже разбился бы. Но рассчитан он был на маневрирование в космических, а не планетарных условиях, и бешеные ветры давно разнесли бы на куски менее прочный аппарат. Корабль еще больше снизил скорость, но этого было недостаточно.
— Вьяса, необходимы карты, — сказал пилот.
— Передаю все, что у меня есть.
Джеремия молил Бога, чтобы выведенные им формулы оказались верными и чтобы пилот не был им послан на верную смерть.
— Получено, — отрапортовал пилот.
— Джеремия, чем мы можем помочь? — спросила Халь.
— Попробуем вести его. Он примерно в одном клайме к северу и в двух клаймах над Серыми Скалами. Какие препятствия и где?
— Хребет Хеска, — сказала Халь. — Ему необходимо подняться на один клайм и взять восточнее на одну треть клайма.
Джеремия передал это Сейджу, потом спросил:
— Долстерн, вы получили?
— Частично. Набираю высоту.
Следя за картой, Джеремия сказал Халь:
— Он поднялся на полклайма. Этого достаточно, чтобы пройти над хребтом?
— Ему надо подняться выше, — ответила она. — Если не сможет, пусть возьмет восточнее на два клайма. Там есть проход.
Джеремия передал эти данные и впился взглядом в изменяющуюся карту.
— Вроде бы получается… нет, только не это!
Карта раздробилась, и в ту же секунду пилот сообщил:
— Вьяса, у меня проблема.
— И у нас, — ответил Джеремия. — Сейдж, что произошло?
— Ты дал мне неполные формулы, — ответил Сейдж.
Джеремия беззвучно выругался. Он что-то напутал? Стараясь собраться с мыслями, он повернулся к костям, но перед ним упорно возникал образ несущегося прямо на них корабля и не давал сосредоточиться.
— Вьяса, мне нужны координаты для посадки, — сказал пилот.
— Мы работаем над этим. — Джеремия обернулся к Халь. — Где ему приземлиться?
— К западу от Вьясы. Подальше от эвакуированных.
Джеремия уставился на нее.
— Но к западу же отвесный обрыв. — Он мучительно осознавал, как уходит время. Если он не разберется с формулами, пилоту не придется выбирать, где совершить посадку… или разбиться.
— Парк Калании, — сказал Кев. — Так он избежит и города, и обрывов.
Джеремия увидел отчаяние на лице Халь и понял: позволить кораблю разрушить Каланию для нее означало совершить насилие над чувствами и понятиями, которые стали частью ее натуры. Он словно ощутил, как она бросила на весы это разрушение и гибель пилота.
Но тут Халь испустила тяжелый вздох и обратилась к помощнице:
— Проверь, эвакуирована ли Калания полностью.
А когда та убежала выполнить приказ, Халь сказала Джеремии:
— Направь его в парк.
— Для корабля без карты это слишком небольшая площадь, — предупредил Джеремия. — Если он промахнется, то может врезаться в Цитадель.
— Цитадель можно восстановить, а людей — нет, — ответила Халь.
Бегом вернулась помощница.
— В Калании нет никого, кроме капитана охраны.
— Отлично. — Халь сделала знак всем помощницам. — Отправляйтесь к эвакуированным. Объясните им, что происходит, и проследите, чтобы они укрылись в дальнем конце ущелья. Даже если корабль врежется во Вьясу, для него ущелье, полагаю, слишком узко.
Наклонясь над костями, Джеремия даже не слышал, как вышли помощницы. Он поднял платиновый кубик, но тут вдруг вмешался Кев.
— Погоди! — Он протянул руку и переместил несколько костей. — Попробуй так.
