– А сколько она прожила у вас, миссис Гулливер? - спросил Паркер.
– Недолго, чуть больше года, но, слава богу, мне достаточно и двух недель, чтобы понять, порядочная девушка или нет. С моим опытом и одного взгляда хватает, если говорить честно.
– Она поселилась у вас вместе с сестрой?
– Именно так. Они обратились ко мне, когда приехали в Лондон искать работу. А ведь могли попасть в очень плохие руки, это уж я вам говорю - две молоденькие девушки из провинции, обе такие свежие и хорошенькие.
– Думаю, им невероятно повезло, миссис Гулливер, - сказал Питер, - ведь они могли всегда довериться вам, попросить совета.
– Это правда, - согласилась миссис Гулливер, - хотя в наши дни молодежь редко прислушивается к советам старших. Вырасти ребенка, и он покинет тебя, как пишут в книгах. Но мисс Эвелин, которая теперь миссис Кроппер, забрала в голову эту идею насчет того, чтоб приехать в Лондон и зажить как леди, хотя до этого они были всего лишь прислугами. Не понимаю, с чего им пришло в голову променять работу горничной на это кафе - постоянно кругом всякая шваль, ни минутки свободной, да еще и поесть спокойно не дадут. Но мисс Эвелин - она у них была заводилой - очень удачно устроилась, встретила мистера Кроппера: он приходил обедать в «Корнер-хаус» каждое утро, она ему понравилась, и он самым достойным образом решил связать с ней свою судьбу.
– Действительно, удачное совпадение. А как вы думаете, с чего вдруг они решили перебраться в Лондон?
– Любопытно, сэр, что вы спросили об этом, я и сама никак не могла взять в толк, отчего леди, у которой они служили, там, в провинции, подбросила эту идею мисс Эвелин. Только, сэр, в наше время, когда так сложно найти хорошую прислугу, не кажется ли вам, что ей, наоборот, стоило изо всех сил держаться за девушек? Но нет! Произошла какая-то неприятность с Бертой - бедняжкой, которая лежит тут, - просто сердце разрывается, глядя на нее, да, сэр? - как будто она нечаянно разбила какой-то чайник, очень дорогой, и хозяйка сказала ей, что так больше продолжаться не может. И вот, значит, она говорит: «Вам придется уйти, - говорит, - но, - говорит, - я дам вам очень хорошую рекомендацию, и вы легко найдете себе новое место. И, я думаю, Эвелин захочет уйти вместе с вами, - говорит, - поэтому мне надо будет подыскать себе кого-то другого, - говорит. Но, - говорит, - почему бы вам не поехать в Лондон? Вам там понравится, и жизнь там гораздо интереснее», - говорит. Под конец она так напичкала их рассказами о том, как хорош Лондон и сколько в нем разных возможностей, что им уже не терпелось отправиться туда, а она еще подарила им немного денег и вообще вела себя очень мило.
– Хм, - сказал Уимзи, - похоже, это был совершенно необыкновенный чайник, раз его падение привело к таким последствиям. А что, Берта часто била посуду?
– Честно говоря, сэр, у меня она не разбила ни единого блюдца. Но эта мисс Уиттакер - так звали ту леди - отнеслась к случаю ужасно предвзято, знаете, она явно из тех дамочек, у которых обо всем имеется собственное суждение. Бедняжка Берта думала, что хозяйка сильно рассердилась на нее, но мисс Эвелин - которая сейчас миссис Кроппер - она всегда считала, что за этим скрывалось нечто другое. Мисс Эвелин хорошо разбиралась в людях, сэр. Хотя у каждого есть свои странности, так ведь?
Я предполагаю, что у той леди на примете был кто-то, кого она хотела взять на место Берты - вот этой, которая лежит тут, и Эвелин - которая сейчас миссис Кроппер, ну, вы понимаете - и она просто выдумала предлог, чтобы избавиться от них.
– Вполне вероятно, - кивнул лорд Уимзи. - Кстати, инспектор, а что Эвелин Гоутубед?
– Сейчас миссис Кроппер, - всхлипнув, вставила миссис Гулливер.
– То есть да, миссис Кроппер, - вы связались с ней?
– О да, милорд. Мы немедленно отправили ей телеграмму.
– Хорошо. Дайте мне знать, как только получите ответ.
– Конечно, милорд, мы сообщим инспектору Паркеру.
– Спасибо. Итак, Чарльз, я вас покину. Мне надо послать телеграмму. А может, поедете со мной?
– Спасибо, нет, - ответил Паркер. - Честно говоря, мне не нравится ваш стиль вождения. Будучи лицом официальным, я предпочитаю оставаться с наветренной стороны закона.
– Отлично сказано, - улыбнулся лорд Уимзи. - Что ж, тогда увидимся в городе.
Скажи мне, что ты ешь, и я скажу, кто ты.
Брилья-Саварен
– Итак, - сказал Уимзи, когда тем же вечером дворецкий Бантер ввел Паркера к нему в гостиную, - раскопали что-то новенькое?
– Да, у меня появилась новая версия этого преступления. И доказательства есть.
– О каком преступлении речь?
– В Эппингском лесу. Я по-прежнему уверен, что старую мисс Доусон никто не убивал. Это вы придумали.
– Ясно. Думаю, сейчас вы мне сообщите, что Берта Гоутубед попала в лапы к торговцам белыми рабынями.
– Как вы догадались? - сварливо спросил Паркер.
– Очень просто. На все преступления, в которых замешаны молоденькие девушки, у Скотленд-Ярда есть два ответа - белое рабство и наркотики, или и то и другое.
– Ну, вообще-то так оно и есть. Мы проследили пятифунтовую банкноту.
– Это интересно…
– Да. Похоже, в ней таится разгадка. Банкноту получила миссис Форрест с Южной Одли-стрит. Я как раз оттуда.
– Видели ее?
– Нет, хозяйки не было дома. Она вообще там редко бывает - так мне сказали. Похоже, это довольно своеобразная особа, непостоянная и расточительная. Она снимает меблированную квартиру над цветочным магазином.
– С гостиничным обслуживанием?
– Нет. Тихая квартирка, лифт без лифтера. Показывается там время от времени, обычно вечером, переночует и снова пропадает. Заказывает еду в «Фортнум amp; Мейсон». Счета оплачивает аккуратно, наличными или чеком. Уборку в квартире делает одна пожилая дама, приходит к одиннадцати, когда миссис Форрест уже нет.
– И что, никто никогда ее не видит?
– Да нет, видят. Люди из квартиры этажом ниже и девушка из цветочного магазина описали мне ее, и довольно подробно. Высокая, одевается нарядно, горжетка из ондатры, туфли на высоких каблуках и почти совсем без верха - ну, знаете, модные такие. Волосы обесцвечены, всегда надушена, пользуется слишком светлой пудрой - не по моде, губы красит помадой сургучного цвета; брови подводит черным, ногти всегда ярко-розовые.
– Звучит как статья из дамского журнала, Чарльз.
– Ездит на четырехместном «рено», темно-зеленом, с гобеленовой обивкой. Гараж сразу за углом. Я говорил со служащим, он утверждает, что ночью 27-го ее машины там не было. Уехала в час тридцать. Вернулась лишь следующим утром, около восьми.
– И сколько она бензина израсходовала?
