Я очнулась в разгар лунного дня. Голова кружилась, конечности дрожали от слабости, на правом предплечье мышцы напрочь содраны и даже на кости видны отпечатки зубов, левая рука выглядит чуть получше, даже пальцы шевелятся, хотя и превратились в кровавые гноящиеся отростки без ногтей. Во рту мерзкий привкус и наполовину сломанный, загнувшийся вовнутрь клык в кровь изрезал язык. Кожа на груди изодрана, глубокие ссадины воспалились и набухли. На голове остался единственный тонкий пучок волос, кроме того, похоже, в безумии я сняла с себя большую часть скальпа, по крайней мере. прикасаться к голове больно и на руке остается кроваво-желтовато-зеленоватая липкая тягучая масса. Но нервы, как ни странно, в порядке. Произошедшее воспринималось как что-то далекое и почти безразличное. Теперь я снова считала, что поступила разумно, ликвидировав полукровок.
Медленно и с трудом, через боль и слабость кое-как добралась до ближайших фруктов и осторожно поедала их уцелевшими остатками зубов. Избавившись от сумасшествия, я снова захотела жить. Поскольку никаких антисептиков и вообще средств первой помощи у меня не было, оставалось надеяться, что организм сам справится со всеми ранами. Все, что я могла сделать, это обеспечить его достаточным питанием и отдыхом, чем и занималась целых шесть суток. К моей радости, уже на следующий день я поняла, что и иммунитет и регенерационные резервы моего нового тела гораздо выше, чем раньше. Как только пальцы достаточно окрепли, вытащила из челюсти сломанный клык. Пока организм активно латал сам себя, меня постоянно мучил голод и часто бил озноб. На второй день ссадины затянулись и к вечеру покрылись нежной кожей, на третий я с трудом сдерживалась, чтобы не расчесать до крови пальцы, на которых прорывались новые ногти, на третий резались новые зубы. В тот же день окончательно вернулся на свое законное место скальп. К концу шестых суток даже изгрызенная до кости рука зажила и почти обрела прежнюю подвижность, хотя на ней и остался глубокий уродливый шрам, который постепенно уменьшался, пока через пару недель не исчез полностью.
Как только к телу вернулась прежняя подвижность, я с удвоенной энергией возобновила исследования. И почти сразу же натолкнулась на полусъеденные подгнившие останки представителя своего вида. К выводу, что мы с трупом находимся в родственных связях, подталкивала слишком длинная характерной формы стопа и хорошо развитые пальцы на ногах, что не характерно ни для «мертвецов», ни для их жертв. Но в остальном… Мужчина обладал более высоким ростом, чем у «мертвяков», а уж мой превышал более чем в полтора раза. Попросту говоря, при встрече я бы доставала ему до пояса. Когда-то он был пепельноволосым, с длинными и густыми бровями, усами и бородой, а также густо обшерстенными заостренными ушами. Преодолев нежелание касаться разлагающегося трупа, внутри и на поверхности которого копошилось множество личинок и насекомых, я заставила себя приступить к вскрытию. Все-таки это можно сказать первая «встреча» с представителем своего вида. Пока есть такая возможность, надо максимально ее использовать и извлечь всю возможную информацию.
Вскрытие показало, что мой вид сильно отличается как от «людей», так и от «мертвяков», причем больше похож на первых. Но все равно в меньшей степени, чем два других вида между собой. Я резала, фотографировала и рассматривала труп пока не поймала себя на параллельном поедании жирных личинок, выползающих из объекта исследования. Это открытие сильно подпортило мне настроение, но я все же закончила препарирование трупа, стараясь получше следить за своими инстинктами. Однако в самом конце отвлеклась и опять поймала себя на процессе перекуса. Поспешно перепроверив, все ли осмотрено и сфотографировано, я поспешила уйти от тела. Хотя воспоминания о червеядении не портили аппетита, сама мысль о поедании чего-то, что ело мне подобного, оказалась неприятна.
Подумав, я все-таки вернулась к телу и старательно прикрыла его красным мхом, с избытком набросав сверху. Все-таки как никак это, можно сказать, мой первый родственник. И не хотелось оставлять его не погребенным. Когда я стояла перед получившимся холмиком и соображала, какие бы сказать прощальные слова, вспомнила одну важную деталь и, разбросав мох, внимательно осмотрела челюсти и зубы мужчины. Нет, все клыки на месте. Хотя по размеру челюсть, наверное, как раз подошла бы к отпечатку найденному в болоте. Я задумчиво провела по своим зубам языком. А ведь отсутствие отсутствия правого верхнего клыка еще ни о чем не говорит. Вон у меня всего три дня прошло пока зубы новые не начали расти. С сожалением подумала, что зря выбросила обломок с отпечатком. Теперь его не найти, а значит и не сравнить. Снова покрыв мертвеца мхом, я наскоро попрощалась и отправилась обедать в гущу крон, про себя отметив, что стала гораздо спокойнее относиться к смерти, чем раньше. Меня уже не пугают и даже почти не волнуют найденные в лесу мертвецы. Даже кабаны, пожирающие человеческие останки, не вызывают неприязни. Тогда я даже порадовалась за животинок.
Да, за относительно небольшой срок жизни в этом мире, я сильно изменилась. Хотя… если пересчитать на Земное время, я здесь уже не шестьдесят девять дней, а, поскольку сутки здесь равняются почти пятидесяти семи земным часам, почти пять с половиной месяцев. Скоро полгода моего пребывания здесь праздновать можно. И все еще жива. И, даже, можно сказать — здорова. Время летит…
А дожди все не проходят. Я задрала голову, ловя ртом стекающую сверху струйку. Здесь вообще бывают не такие мокрые дни? Вроде должны бы, вон в самом начале почти неделю стояла нормальная погода. Напившись, я перепрыгнула на ветку посуше и устроилась на заслуженный отдых.
После отдыха я отправилась дальше по джунглям, то поднимаясь на вершины деревьев, то, когда гроза разыгрывалась с новой силой, спускаясь почти на землю. Через несколько часов, когда дождь прекратился и сквозь изрядно поредевшие тучи показалась желтая луна, ярко, как днем, осветив полуночный лес, я добралась до крупной реки. Мне и раньше попадались бурные речные потоки, часто достигающие десяти и более метров в ширину и появившиеся, скорее всего, из разлившихся от дождей ручьев, но эта река превышала все прежние в добрые двадцать раз, даже кроны деревьев не смыкались над ее руслом, оставляя голубую полосу неба. Выбрав место поспокойнее, с удобным подходом к воде, я полезла купаться, но сразу же выскочила как ошпаренная, простимулированная к этому средней величины зубастыми и очень голодными рыбами. Зализав кровоточащие ранки, обнаружила, что в паре мест лишилась кусочков плоти с крупную вишню. Чешуйчатые пираньи еще некоторое время кружили вокруг места несостоявшегося обеда, а я злорадно наблюдала за их бесплодными попытками. Надо проверить где-то через сутки, проявляет ли рыба еще ко мне интерес, или естественный репеллент работает не только на червей и членистоногих. Хорошо бы.
