- По-моему, здесь слишком людно, - заявил Анджей, подходя ко мне.
В своем черно-сером изысканном наряде он смотрелся просто великолепно.
- Предлагаю прогуляться по саду.
Я только улыбнулась в. ответ и взяла его под руку. Мы спустились в сад. От ярко освещенных окон по траве тянулись длинные золотые полосы, но в аллеях царил полумрак. Из глубины сада показались две фигуры.
Девушка в легком белом платье шла, низко опустив голову, и молчала. Ее спутник, темноволосый мужчина с аскетическим лицом, облаченный во все черное, что-то тихо ей говорил. Кажется, это пан Любомир. На балу он оказывал мне всяческие знаки внимания, но разве я могла смотреть на кого бы то ни было, когда рядом Анджей? Девушку я тоже узнала - это была Ванда. Нас они не заметили.
- ... Простите, но я не могу ответить на ваши чувства - донесся до нас голос Любомира.
- Я все равно буду любить вас...- тихо ответила Ванда, и они прошли мимо.
Глаза Анджея сухо заблестели, а его тонкие губы искривила презрительная усмешка.
- Боже, как это скучно, - процедил он сквозь зубы и повернулся ко мне. - А что если нам бросить их всех и сбежать?
- Куда? - удивилась я.
- В лес. Ирена, сегодня зацветает папоротник.
- Убедил, - заявила я.
Мне было известно, что это за ночь.
Минуту спустя две стремительные серые тени пронеслись по аллее и заскользили в сторону леса. Я заранее знала, что будет там, и ждала, и боялась этого. Но я решила, что эта ночь должна быть нашей.
Мы вернулись лишь под утро. Многие к этому времени уже разъехались, а другие порядком устали.
Вдруг раздался истошный женский крик. Музыканты перестали играть.
В зал вбежала обезумевшая от ужаса пани Барбара. Ее высокая прическа съехала на бок, а подол светлого платья был вымазан соком травы.
- Что случилось? - спокойно осведомился Анджей.
- Там, в саду, мертвый человек! - выпалила она и упала в обморок.
Чьи-то руки заботливо поддержали ее.
Когда труп принесли, я узнала молодого пана Бронислава. Именно с ним я видела Ванду выходящей из зала. На его шее багровело маленькое пятнышко с белыми краями. След, хорошо мне знакомый. Нет сомнений - здесь поработал вампир.
Я поискала глазами Ванду, но ее нигде не было. А впрочем, какое мне дело до того. что кто-то у кого-то выпил кровь? Мне и самой известен ее запах и вкус теплой, еще трепещущей человеческой плоти...
Вечер был безнадежно испорчен. Гости разъехались в угрюмом молчании. Никто из них не хотел привлекать к себе внимание инквизиции.
Но я не испытывала страха. Я была слишком счастлива.
* * *
Несколько дней мы с Анджеем не виделись. От него не было никаких вестей, и в конце концов я начала беспокоиться, не угодил ли он в лапы инквизиции. Я не выдержала и пошла к нему.
- Прекрасная пани так взволнована, что не замечает ничего вокруг, раздался у меня над ухом глубокий звучный голос.
Я подняла глаза на говорящего.
- Пан Любомир... Простите, я действительно вас не заметила.
- Что ж, я привык, - он вздохнул и развел руками. - Меня редко замечают. Кстати, тогда на балу вы исчезли так внезапно, что я даже не успел сказать, что вы были самой очаровательной из всех присутствовавших там дам.
- Благодарю вас, вы очень любезны, - сказала я с вежливой улыбкой.
- А что вы думаете о той ужасной истории? Как по-вашему, кто мог так жестоко расправиться с этим молодым человеком?
Он говорил о пане Брониславе. Но мне об этом говорить не стоило.
- Я здесь совсем недавно, и мне трудно судить о том, кто способен на такое, - сказала я, невинно захлопав ресницами. - Я бы с удовольствием побеседовала с вами еще, но мне нужно идти.
- Было приятно с вами увидеться, - искренне сказал он.
- Взаимно.
Интересно, что Ванда нашла в нем? Высушенный, как богомол, взгляд колючий - ничего интересного. То ли дело мой Анджей...
- Надеюсь, мы еще встретимся.
- Я тоже.
- Пани Ирена, если вам когда-нибудь понадобится помощь, вы всегда можете обратиться ко мне. Это не светская любезность, я говорю серьезно.
Я поблагодарила его, и мы разошлись. И тут же меня чуть не сбил с ног Вацлав, знакомый мне оборотень.
- Что у тебя общего с инквизицией? - спросил он, вытаращив на меня глаза.
- О чем ты? - не поняла я.
Его усыпанное веснушками плоское лицо отражало самый настоящий страх.
- Не о чем, а о ком, - огрызнулся он. - О пане Любомире, конечно!
- Так он инквизитор? - поразилась я.
- А ты не знала?
- Нет... Но теперь буду.
- Держись от него подальше, он не знает ни жалости, ни сомнений, и может сжечь на костре родную мать, если заподозрит ее в связи с дьяволом.
- Я это учту.
Наконец я добралась до стоящего на краю города особняка Анджея.
Сразу за ним начинался лес. Наш лес...
Я обнаружила, что улыбаюсь своим воспоминаниям. Мне сказали, что Анджей в саду, и я пошла туда.
Спускаясь по мраморной лестнице, я услышала разговор. Анджей говорил с Вандой. Я остановилась за' розовым кустом. Я не считаю зазорным подслушивать: на моей совести уже столько грехов, что хуже не будет.
- ...А как же пани Ирена? - спросила Ванда. - Весь вечер вы ухаживали только за ней. ;
- Неужели вы не понимаете? - с . жаром перебил ее Анджей. - Это делалось только для того, чтобы привлечь ваше внимание!
- Напрасно, - сказала Ванда с мягкой печальной улыбкой. На Анджея она не смотрела. - Есть много других женщин, которые только и ждут, когда вы обратите на них свой взор.
- Но мне не нужны другие женщины, мне нужны только вы! '
Мои глаза наполнились слезами, но я не двинулась с места. Анджей, Аиджей...
- К сожалению, мы не всегда получаем то, к чему стремимся, - грустно сказала Ванда и тихо вздохнула.
- Только не я, - бросил Анджей. - Стоит вам сказать "нет" - и инквизиция немедленно узнает, кто был тот таинственный вампир.
Я не могла больше это слушать. Неслышно отступив назад, я пошла прочь. Мне было так плохо, так тяжело, как никогда.
Когда мне было грустно, я шла в лес. Так случилось и на этот раз.
Я перекинулась и пошла на ту поросшую папоротником поляну, где мы были вместе с Анджеем. Совсем недавно - а кажется, прошла целая вечность.
Высокие деревья замерли, словно изваяния, и лишь на осине дрожал каждый лист. Над самой высокой елью висела ущербная луна. Как всегда, она притягивала к себе мой взгляд.
Я взобралась на большой плоский камень и завыла. Я выла долго и самозабвенно, изливая в этих нечеловеческих звуках всю свою боль и тоску.
Откуда-то донесся ответный вой. Я замолчала и прислушалась. Ближе, ближеї Неужели?...
На поляну вышел Вацлав.
- Предательница! - процедил он.
Его длинные острые клыки влажно блеснули, а глаза вспыхнули недобрым желтым огнем.
