— Кажется, я знаю способ, как ее расколдовать, — подумав, промолвила Надя. — Но его надобно еще обдумать…
«Все, как и говорил Чумичка, — размышляла Чаликова, спускаясь вниз по винтовой лестнице. — И если так, то кандидат в Иваны-царевичи у нас есть. Надо только его будет предварительно подготовить…»
* * *
Толком поспать Дубову так и не удалось — его разбудил вежливый, но настойчивый стук в дверь.
— Войдите! — крикнул детектив. Дверь отворилась, и в опочивальню заглянула горничная в белом передничке:
— Боярин Василий, извините, что прерываю ваш сон, но к вам гости.
— Гости? — нехотя поднялся с кровати Василий. — Какие гости?
«Все, это ловушка, — промелькнуло в голове сыщика, — узнали, что я здесь, дождались, когда нет хозяина…»
— Прикажете просить? — прервала горничная его размышления.
— Да, — коротко ответил Василий, мысленно примериваясь к громадному канделябру, которым готов был встретить любого, кто покусится на его жизнь.
Горничная исчезла, и тут же в комнату ввалился Кузька. Вид у него был немного встрепанный, но в то же время отчаянно-победительный.
— Значит, все-таки случилось что-то особенное? — констатировал Дубов, внимательно оглядев домового.
— И ты еще спрашиваешь! — топнул ножкой Кузька. — Там такое, что просто жуть! Эх-ма, семь веков на свете живу, а такое…
— Ну и какое же? — не утерпел Василий. — Говори, не томи душу!
— А ты меня не торопи, — насупился Кузька, — дай спервоначалу отдышаться. А тут еще эти собаки чертовы совсем оглушили, хорошо еще не загрызли!.. Ну вот, — приступил Кузька к повествованию, — пришел это я на ихнее свидание, ну, то есть, господина Беовульфа и той бабенки. Залег в траве и наблюдаю, как они там любезничают. И вдруг чувствую — что-то не так. А ее слуга, он присел на травку на полянке и как будто даже задремал…
— Ну и что же здесь «не так»? — удивился Василий. — Почему бы слуге и не подремать, пока хозяйка на свидании?
— То и не так, что никакой он не слуга, а самый настоящий колдун и ворожей!
— С чего ты это взял?
— Ну, я же и сам маленько ворожить умею, а уж распознать, где дело нечисто — так это мне и вовсе пустяки! В общем, чую я, как этот слуга посылает Беовульфу свои «установки» — мол, люба тебе эта девица, красива она, будто роза лесная, и всякое такое. Тоже мне роза лесная, — фыркнул Кузька, лахудра она белобрысая!
— Ну а дальше что? — поторопил Дубов.
— А что дальше — ну, я решил, что пришла моя пора. Нет, я конечно, не могу с ним в ворожбе состязаться, но я находился ближе к тем двоим, и начал свои собственные «установки» посылать — дескать, посмотри ты на нее, никакая она не роза, и не люба она тебе, и все прочее. Вижу — стоит мой Беовульф в диком сомнении и глядит на свою бабенку, не может понять, любит ее али нет. Та почуяла, что дело дрянь, да и бросилась ему на шею. А он оттолкнул ее и пошел прочь. Тут уж и слуга ейный тоже унюхал, что кто-то ему мешает, и едва Беовульф ушел, то как закричит: «Опять нам на хвост наступили, туды его растак да разэдак…»
— На хвост? — недоверчиво переспросил Дубов.
— Ну да, — подтвердил Кузька, — на этот, как его… эргетический.
— Энергетический, может быть?
— Ну да, наверно. Они вдвоем бросились лужайку обыскивать, а я, не будь дурак, поскорее сюда побежал. A та девка еще своему колдуну сказала: «После обеда у меня свиданка с Гренделем, если и тогда сорвется — нам несдобровать».
— Несдобровать, — задумчиво повторил Василий. — Стало быть, они действуют не сами по себе, а… Ну, это неважно. А где свидание, ты не в курсе?
— Должно быть, как и вчера, — подумав, ответил Кузька. — Там такое местечко есть, на краю болота, как раз посередке между Гренделевой хибаркой и избенкой, где живет эта девица со своим колдуном.
— А откуда ты знаешь?
— Так мне же кикиморы сказывали. Избенка несколько годков стояла пустая, а они там всего пару недель как живут. И едва поселились, как тут же эта девка начала их обоих к себе привораживать!
Тут в коридоре раздался шум, и в опочивальню ввалился собственной персоной доблестный рыцарь Беовульф. Вид у него был далеко не столь самоуверенный, как обычно.
— Ни черта не могу понять, боярин Василий, — прямо с порога заявил он. О, я вижу, у вас гости! Что это за мелюзга такая?
— Чего??! — вскинулся Кузька.
— Между прочим, именно благодаря Кузьке… то есть Кузьме Иванычу я вчера остался жив, — поспешно сказал Василий. — И именно он помог рассеять чары, которыми вас опутали эти аферисты.
— Кто-кто? — не понял Беовульф.
— Ваша возлюбленная Прекрасная Дама и ее слуга со своими «установками».
— Что-то я ничего не понял, — поморщился хозяин, — объясните мне попроще, без этих заумствий.
— Попроще? — задумался Дубов. — Ну ладно. Вы давеча сказывали, что подарили своей возлюбленной золотое колечко, так? А вы не заметили, было оно сегодня на ней, или нет?
— Не было, в природе, — тут же ответил Беовульф. — Точно, не было!
— Эта дама и ее слуга просто манипулируют… то есть крутят вами в своих целях, которые мне пока что не очень ясны, — веско продолжал Василий, — и наша с вами задача…
— Чего?!!! — взревел Беовульф и даже рванул на себе цепь. — Чтобы я, Беовульф, доблестный рыцарь и верный подданный достославного короля Александра, позволил собою крутить?! В порошок сотру, честное благородное слово!.. Постойте, — с подозрением поглядел он на Дубова, — а может, это вы мною крутите? Настраиваете меня против нее с какими-то своими целями? Берегитесь, боярин Василий, ежели это так, то не погляжу что вы мой гость…
Дав Беовульфу отвести душу, Дубов заговорил:
— Сегодня у вашей Прекрасной Дамы…
— Тоже мне «Прекрасная Дама», — фыркнул Кузька. Василий строго посмотрел на домового и продолжал:
— Сегодня у нее назначено свидание с Гренделем. Если вы согласны мне помочь, то мы вместе возьмем с поличным и саму даму, и ее слугу, и вы убедитесь, что мои обвинения не голословны.
— Согласен, — не раздумывая заявил Беовульф. — И что я должен делать?
— Детали обговорим по дороге, — ответил детектив, — а сейчас дозвольте мне все-таки немного поспать.
* * *
Князь Григорий уже собрался было покинуть свой кабинет и отправиться в главную кремлевскую залу, где у него была назначена встреча с делегацией деревенских старост, однако в этот момент к нему без предварительного доклада ворвался начальник его тайного приказа. Такое случалось крайне редко и свидетельствовало о том, что произошло нечто чрезвычайное.
— Ну, чего еще стряслось? — недовольно покосился князь на барона Альберта.
