— Ну, чего еще стряслось? — недовольно покосился князь на барона Альберта.
— Ваша Светлость, ужасное происшествие, — чуть не с порога зачастил барон. — Только что пришла весть, что над нашей северной заставой пролетал ковер-самолет, и пушкари-стражи границы его сбили!
— Ну и что же тут ужасного? — удивился князь Григорий. — Правильно сделали. Никому не дозволено безнаказанно нарушать небесные пределы моего княжества!
Однако Альберт не разделял оптимизма своего повелителя:
— На ковре летел знаменитый на Востоке кудесник Сулейман по поручениям Багдадского султана Аль-Гусейна.
— Да, нехорошо получилось, — нахмурился князь Григорий. — И что же, почтенный Сулейман погиб?
— Какое там! — махнул рукой Альберт. — Жив-здоров, токмо зело сердит был. И Вашу Светлость бранил на чем свет стоит. Наши пушкари хотели его посадить в холодный погреб, дабы остудился, а тот обратился в едкий пар и улетучился. А следом за ним поднялся ковер-самолет и улетел неведомо куда.
— Даже и не знаю, что делать, — задумался князь. — С одной стороны, стражи поступили правильно, а с другой не хотелось бы портить отношения с нашим дорогим другом Аль-Гусейном. Придется отправить ему послание, а заодно чем-то умаслить.
— Чем? — уныло вздохнул Альберт. — У него же злата и адамантов полны закрома.
— Значит, пошлем ему наших девушек для гарема, — решил князь Григорий. Эдак с десяток.
— Как? — удивился Альберт. — Наших, белопущенских девушек — и для гарема?!
— Наших белопущенских девушек, — отчеканивая каждое слово, повторил князь Григорий. И, прищурившись, пристально уставился на барона: — A ведь вы, Альберт, родом кислоярец…
— Я не кислоярец, я — упырь! — вырвалось у барона.
— Ну тогда и выполняйте, что вам князь велит.
— Да не пойдут они, — уныло протянул Альберт.
— Не пойдут, говоришь? — хмыкнул князь. — A мы их спрашивать и не будем. У нас ведь кажется, имеется свой лиходей и душегуб, вот его и запряги на это дело.
— Слушаюсь! — радостно приосанился барон.
— Ну ладно, все у тебя?
— Все, Ваша Светлость.
— Тогда свободен. И не забудь усилить охрану всех амбаров и оружейных хранилищ. A двадцать первого амбара — особливо!
* * *
Грендель брел по болотной тропинке и пытался вспомнить вдохновенные строчки, которые только что записал пером выпи на клочке пергамента, да позабыл на столе у себя в хижине. В отличие от своего вечного соперника Беовульфа, бедный поэт не имел возможности поднести к ногам возлюбленной золотых перстней и породистых щенков. Единственное, чем он мог завоевать сердце Прекрасной Дамы — это вдохновенные стихи, льющиеся бурным потоком из любящей души.
Место, в котором обычно назначал свидание Грендель, было вполне в его вкусе: зеленая полянка, находящаяся на пригорке, и потому менее заболоченная, чем вся окружающая местность, и посреди ее — могучий, в три обхвата дуб, в тени которого вольготно росли огромные яркие мухоморы. Когда-то Грендель, вдохновленный суровой красотой этого уединенного уголка, даже посвятил ему стихи: «У Мухоморья дуб зеленый», но дальше первой строчки дело так и не пошло.
Увидев сидящего под дубом человека, Грендель радостно побежал вперед, но остановился как вкопанный, когда увидел, что это вовсе не его возлюбленная, а вчерашний гость.
— Боярин Василий?.. — с трудом припомнил поэт его имя.
— Именно я, — вскочил с травы боярин Василий. — Извините, что отвлекаю вас от предстоящего свидания, но мне нужно срочно с вами поговорить.
— Может быть, лучше после? — вздохнул Грендель. — Заходите ко мне вечерочком…
— У нас нет времени, — деловито проговорил Василий. — Сейчас сюда придет ваша дама, и нельзя, чтобы она меня видела.
— Опять какие-то грязные тайны, — поморщился Грендель. — Однако я вас слушаю.
— Я повторяю свое вчерашнее предложение, — сказал Дубов и посмотрел куда-то вверх, на крону дуба.
— Какое? Я, знаете, в последнее время стал такой рассеянный…
— Отправиться в Белую Пущу и…
— Нет-нет, и не просите! — поспешно перебил Грендель. — Во-первых, это глубоко противно моему душевному складу. А во-вторых…
— Господин Грендель, если я обращаюсь к вам за помощью, то только потому что у меня нет другого выхода, а время поджимает. — Грендель вновь отрицательно покачал головой. — Ну хорошо, — почти с мольбой продолжал Дубов, — прошу вас только об одном: когда вы увидите вашу возлюбленную, то постарайтесь хоть на мгновение взглянуть на нее беспристрастно, просто как на постороннего человека, а не как на женщину, которая вскружила вам голову… Все, мне пора, — и с этими словами Василий побежал по тропинке в направлении Гренделевой хижины. На самом же деле он залег за одной из болотных кочек. Там было довольно мокро, но выбирать не приходилось. А Василий Николаевич очень хотел стать если и не участником, то хотя бы зрителем предстоящей бурной сцены, которую он задумал и срежиссировал.
С противоположной стороны по тропинке двигалась ничем не приметная с виду парочка — высокая блондинка в изысканном темном платье и коренастый мужичок в сером сюртуке.
— Жди меня там, — властно приказала дама слуге, и тот покорно удалился за дуб. — О, господин Грендель, как я рада вас видеть! — чуть не пропела она высоким приятным голосом, протягивая руки своему воздыхателю.
— Сударыня, я у ваших ног, — Грендель опустился на одно колено и почтительно поцеловал ей ручку.
— Ах, ну что вы, — так и зарделась дама. — Встаньте, пожалуйста, вы меня смущаете.
Грендель послушно поднялся и, вглядевшись в лицо своей возлюбленной, невольно отшатнулся.
— Так, подействовало, — радостно потер руки Василий в своем укрытии.
— Что с вами? — забеспокоилась Прекрасная Дама. — Господин Грендель, вы сегодня как-то не в себе.
— Да… — пробормотал поэт. — Как будто пелена спала с моих очей…
— Он только теперь приходит в себя! — раздался за спиной дамы громовой голос.
Дама резко обернулась — на нее со стороны дуба тяжелой поступью надвигался собственной могучей личностью господин Беовульф.
— Не смей причинить ей ничего дурного! — выкрикнул Грендель.
— Как же! — прогремел Беовульф. — Да она сама кому угодно чего хошь причинит!
— Что это значит?! — взвизгнула дама и затравленно заозиралась по сторонам.
— Не беспокойтесь, сударыня, — тоном ниже сказал Беовульф, — ваш так называемый слуга вам не поможет. Равно как и его «установки». Можете посмотреть — он там лежит, отдыхает и не скоро очухается.
