Самцы не могли убить самок, не могли нанести им последний удар, но стоило им проиграть бой и потерять сознание, падая, они обязательно принимали позу спящего детеныша. Защита, мудро устроенная природой, гарантирующая безопасность как самок, так и самцов. В боях между самками и самцами смертей не будет. А бои на арене, хоть иногда, должны заканчиваться смертью. Зрители это любят.
Я осушил кружку до дна и заказал себе новую.
А что, могу позволить. Я теперь, можно сказать, на пенсии. Почему бы и не выпить лишку пива? Глядишь, какие-нибудь интересные мысли придут в голову.
Какие? Ну, вот такая, к примеру.
Люди. Они ведь не остановятся. Они и не такие барьеры брали Как они ловко нас стравили и уговорили на этот бой. Можно поспорить, они найдут выход и из этого вроде бы безвыходного положения, придумают, как обмануть природу и в этом случае. Им не впервой.
Так, может, я зря считаю себя пенсионером? Может быть, ничего не кончилось?
У меня есть время и некоторое количество денег. И еще я кое-что смыслю в политике Это ценно, поскольку никто из мнемозавров в ней ничего не понимает. Кстати, кто мешает мне обучить кое-каким знаниям всех желающих собратьев? А они будут. Их будет много, поскольку ручеек тех, кто вышел в тираж, кто уже не способен драться на арене, кто на ней не умер, он, этот ручеек, не иссякает.
Я не смогу поселить у себя на астероиде всех. Он не безразмерный. А вот если я вместо покупки астероида займусь политикой, дело найдется для каждого. И будут дополнительные средства. Есть люди, которые осуждают рабство, которым не нравятся эти бои. Они нам помогут, они обязаны это сделать.
Причем все это в истории людей уже было. Рабство и борьба с ним. И всегда находились те, кто помогал рабам, кто был на их стороне. Мы не будем отстаивать свои права насильственным образом. Это не тот путь. А вот создать партию, ставящую своей целью освобождение мнемозавров, — чем не занятие? В ней найдется место и занятие всем, всем. Потом, когда мнемозавры получат свободу, мы найдем неосвоенную планету, их в галактике немало, и снова возродим свою цивилизацию.
Вот эта мысль меня просто оглушила.
Планета?…
А ведь это вполне возможно. У мнемозавров вновь может появиться своя планета. Будет трудно, поскольку мы не умеем ничего, мы способны только драться на арене. Но мы научимся, обязательно научимся. И, кстати, мои знания пригодятся и тут. Они будут нужны как хлеб, поскольку у суверенной планеты должны быть конституция, органы управления и прочее. Все это нужно для того, чтобы не скатиться в дикость, снова не стать предметом купли-продажи, опять не превратиться в рабов.
У меня перед глазами все плыло Ощущение было такое, словно я неожиданно оказался на вершине высокой горы и стою на ней, пораженный открывающимся видом, с трудом глотая разреженный воздух, все еще не веря, что все это произошло со мной.
Передо мной поставили очередную кружку пива, но я отодвинул ее в сторону.
Нет, вот сейчас мне нужна ясная голова. Я должен все взвесить и хорошенько обдумать До мельчайших деталей. Прежде чем начать действовать.
А время действовать настанет. Очень скоро. И главное — я хорошо представляю, куда нам надо идти и чего мы хотим достичь. Будет очень трудно, но любого прошедшего школу ринга трудностями не испугаешь
Главное, есть цель, и она в принципе достижима. Есть средства, есть время и есть желание.
Пенсия? Отдых?
Ну нет, кажется, я сейчас нашел занятие, которого мне хватит до конца жизни. Для того чтобы к нему приступить, надо лишь встать, выйти из бара и начать действовать. Вот сейчас, не теряя времени.
Я взглянул на мордочку Дизи, все еще маячившую на экране. Рано или поздно мы встретимся еще раз. Как единомышленники. Я, по крайней мере, на это надеюсь. Но это будет когда еще. А пока…
Я расплатился, встал и не спеша двинулся к выходу из бара.
Пенсия? Сытое, бездумное доживание оставшихся дней на персональном астероиде?
Фигушки, не дождетесь. Мой последний бой продолжается. И закончится он еще не скоро.
Владлен Подымов, Сергей Чекмаев
Удачливые расы нередки на просторах галактики. Но никто не заплатил за удачу такую цену, как раса под самоназванием Homo…
«Гранитный клубок, базальтовый пух». Нить седьмая, отлита в 12 344 г.
На экране разворачивалась эскадра Саака. Восемнадцать средних крейсеров типа «Тритон» и ударный линкор медленно и красиво перестраивались в боевой порядок. Разбухшие титановые сигары двигались торжественно, как на параде. Боевая рубка линкора все еще находилась в походном положении.
Кто-то из офицеров-тактиков презрительно фыркнул.
— Шестьдесят семь планет и полтриллиона особей, — проворчал адмирал Хагел. — Они могут позволить себе быть самоуверенными.
Правый экран моргнул, и на нем появился шторм-адмирал флота Саака. Здоровенная полуящерица клац-нула жевательными пластинами.
— Мелководье Саака приветствует дружественный флот Империи Сол! — пробулькал саакас.
Четыре глазные щели на голове раскрылись, блеснули янтарные зрачки. Верхнюю пару лап шторм-адмирал сложил на груди, среднюю — развел чуть в стороны.
Поза Готовности-к-Действию, понял Хагел. В культуре Саака к такой игре мышцами относились серьезно. Возможно, потому, что лицо у тритонов не отличалось выразительностью.
Судя по всему, саакас ждал от землян подвоха. Конечно, миссия дипломатическая, но про людей ходят странные слухи… Настолько странные, что верить им нельзя. Но и не верить — невозможно. Говорят, они даже экспериментировали с базовыми показателями расы. Сумели поднять удачливость, но дорого заплатили за это…
Опасные твари.
Но хомо ждут Посланника. Нарушить слово — потерять честь. И потому саакас показывал: он готов к неожиданностям. Хагел видел едва заметное покраснение нащечных брылей. Шторм-адмирал уже отдал приказ, который ему не нравился.
Хагел покосился на Руднева.
Чрезвычайный Консул, представитель Единой Ассамблеи и герой Империи, Сол молча смотрел на обзорный экран. Саакасы почти закончили перестроение.
Когда в Управлении Имперского флота адмирала спросили его мнение о Рудневе, он ответил честно. За что и получил первое в своей блистательной карьере взыскание.
Да, именно этот неприятный человек с кривой сардонической усмешкой несколько лет назад разбил Ал-кров. Пернатые пришли в великой силе, двинув на небольшую колонию Коктебель объединенный флот сорока планет. Тех птичек, кому удалось вернуться домой, можно было пересчитать по перьям одного крыла. Ободранного крыла.
