— Неужели посредник ничего не рассказывал о союзниках?
— О каких союзниках? Мы с Барни всегда работаем на пару, нам никто не нужен.
— Да? Но след-то мой потеряли.
— Просто у напарника после того валуна еще нюх не до конца восстановился, так бы никуда ты от нас не скрылся. Пойми, бизнес, ничего личного.
— Я понял. Все, вопросов больше не имею.
— Ты сдержишь слово?
— Только в одном случае.
— В каком?
— Ты дашь слово не преследовать меня больше.
— Мы так не договаривались.
— Ты по-прежнему думаешь, что я похож на лоха?
— Ладно. Даю слово.
— И еще. Если я увижу тебя или твоего дружка поблизости от себя, то немедленно свяжусь с посредником и сообщу ему, что вы его сдали.
— Что? Ты с ним знаком? — Гризли легко поверил в блеф лиата.
— Увы.
— Блин. Тогда все равно без шансов.
— Не скажи. Если сдержишь слово, все останется между нами. Я сам разберусь с ним, когда придет время.
— Тебе с ним не справиться.
— Кто знает. Вы тоже были серьезными соперниками. Так что, прощайте. Очень не советую появляться у меня на пути еще раз.
Роджер повернулся к задумавшемуся фарлаху спиной и вышел из сарая во двор, где его поджидал довольный собой Хан с разношерстной компанией лиатов. Нельзя сказать, что хозяин слабоумного ловца диких леомуров и шоргов оказался доволен решением лже-барса отпустить добычу через сутки после его отъезда. В любом случае спорить с боссом он не решился.
Главарь побирушек на радостях от успешно выполненных поручений столичного гостя затащил его к себе домой, и они провели весь вечер в дружеском застолье и философских беседах. К счастью, разговор не касался боевых искусств и запрещенных способов применения Дара, а потому Тобио Экселанц Сильвер чувствовал себя вполне уверенно.
Глава 5
Когда стемнело, сотрапезники дружески распрощались. Юный путешественник в сопровождении Штофа и хозяина заступившего на смену диспетчера отправился на станцию. По дороге Чука витиевато извинялся за своего нерадивого слугу. Причина его длительных словоизлияний стала слышна уже на подходе к вокзалу. Ночной дежурный горланил разухабистые песни, при этом процент алкоголя в его крови был настолько высок, что точнее было бы определять процент крови в алкоголе.
Удивившись, каким образом несчастный лиат ухитряется поддерживать своего слугу во вменяемом состоянии, Роджер даже не рискнул брать управление на себя. Пришлось общаться с плывущим сознанием поющего коборта через Чуку. Меньше всего Тобио хотелось стать виновником железнодорожной катастрофы. К счастью, система управления движением работала в автоматическом режиме, и функции диспетчера сводились к контролю ее исправности.
Оставалось надеться, что за ночь не произойдет существенных сбоев в электронике. Утром же автора-исполнителя матерных частушек сменит коборт, воспринимающий действительность адекватно. Что касается личных интересов приезжего, то вопросы у него были простые, и найти ответы на них казалось несложным даже в столь замутненном сознании. Сильвера интересовали двигающиеся к столице товарные поезда, так как в пассажирских было бы трудно сохранить режим анонимности из-за большого количества четлан.
На самом деле, ему нужно было добраться несколько дальше на северо-запад, но трудно было рассчитывать, что найдется состав, который довезет прямо до дверей дома. Кроме того, раскрываться полностью перед малознакомыми горцами в условиях пристального внимания со стороны Борова и его хозяев, не хотелось. Добравшись до столицы, леомур одолеет две трети дистанции, при этом у него появится несколько вариантов пути на выбор. В густонаселенных центральных областях намного проще спрятаться от излишне любопытных глаз, чем в узкой курортной зоне, зажатой между горами и морем.
Подходящий товарняк, по мнению разошедшегося артиста большой сцены привокзальной площади, проходил через станцию сразу после полуночи. Дождавшись указанного времени, несчастный хозяин бушующего слуги заставил его вручную переключить семафор северного направления на красный свет. Народу на платформе практически не было. Лишь парочка молодых четлан целовалась на скамейке в дальнем закутке, совершенно не мешая безбилетному пассажиру выбирать себе спальное место.
Что заставило Роджера покопаться в мозгах машиниста, он и сам сказать не мог: то ли интуиция, то ли неуверенность в надежности управления диспетчером. Ожидавший его сюрприз оказался, мягко говоря, неприятным. Состав следовал совсем не на север, а на восток, в закрытую зону, самую дремучую глухомань, с которой даже не было регулярного сообщения.
Отпустив совершенно непригодный для его целей поезд, странник подключился к хозяину диспетчера, чтобы устроить его слуге парный допрос с пристрастием. После нескольких неуклюжих попыток добиться вразумительного ответа он понял, что Чика не виноват. В голове дежурного мысли плясали канкан, причем каждая из них умудрялась отплясывать под свою собственную мелодию.
Попробовали действовать наугад и остановили подряд еще два состава, следующих в северном направлении. Первый целиком состоял из цистерн, а второй оказался пассажирским поездом дальнего следования. Даже не выясняя пунктов назначения, их отпустили с миром, тем не менее, раздраженный голос из центральной диспетчерской призвал захмелевшего коборта к ответу. Кое-как отговорившись неполадками автоматики на переезде, леомуры задумались над тем, что делать в патовой ситуации.
К счастью, на связь вышел Хан, который поинтересовался успехами и, выслушав сетования столичного гостя, взял бразды правления в свои руки. Кончилось тем, что разбудили хозяина начальника вокзала, у которого оказались связи в центральной диспетчерской. Там знакомые лиаты перешерстили весь график движения и подобрали для странника товарный поезд, в состав которого входили открытые пустопорожние платформы.
Правда, он проходил через станцию практически перед рассветом, так что Чуке с Роджером пришлось всю ночь удерживать дежурного по станции в сознательном состоянии. По утверждениям хозяина нерадивого слуги в случае отключения клиента разбудить буйного пьяницу будет невозможно физически. Проверять его слова на практике гостю как-то не хотелось.
Лже-барс поинтересовался у напарника, не грозят ли его слуге какие-нибудь санкции за ночные художества, но выяснил, что родственные связи надежно защищают разгульного коборта. И дело не в том, что диспетчер приходился кумом и свояком своему шефу, а в том, что Чука с Ханом и хозяином начальника вокзала были родными братьями. Посмеявшись над местной семейственностью, они вернулись к тяжелому труду по удержанию сильно захмелевшего четланина в сознательном состоянии.
