Тор следом за Гэвином двигалась среди развалин гигантской верфи, где когда-то строились космические корабли. Жуткое место. Огромное и устрашающее. Человек не в состоянии произвести такое опустошение. Едва она поняла это, как к ошеломляющей беспомощности добавилось тревожное ощущение, что за ней наблюдают.
Дурацкий рефлекс. Тор твердила себе, что истребители давным-давно сгинули. Тем не менее она озиралась по сторонам и заглядывала в тень, поражаясь масштабу катастрофы.
– Это здесь внизу, – сказал Гэвин, спускаясь во тьму под искромсанными башнями. Летя вслед за небольшим роем маленьких псевдоразумных роботов, Гэвин в своем блестящем скафандре был неотличим от человека. Лишь легкие обертоны в голосе свидетельствовали, что породил Гэвина кремний, а не органическая жизнь. Тор ирония ситуации показалась восхитительной. Любой наблюдатель решит, что машина из движущихся частей – она, а не Гэвин.
Впрочем, какая теперь разница. Сегодня «человечество» состоит из многих разумных разновидностей, и все они граждане, если верны человеческим законам и основные цели у них человеческие. Выбирайте сами: музыка, заход солнца, сочувствие, добрая шутка. В будущем, полном невообразимых различий, Человека будут определять не его облик и происхождение. Его будут определять общие базовые ценности.
Некоторые считают, что это естественная история расы, вышедшей из планетарной колыбели, чтобы жить в мире под открытыми звездами. Но Тор, торопясь за Гэвином под металлическими сводами, знала, что решение человечества не единственное и даже не самое распространенное. Очевидно, другие творцы избирали иные пути.
Когда-то очень давно здесь правили ужасные силы; они разорвали планетоид, отчего образовалась глубокая расселина. Внутри возникло множество ветвящихся туннелей. Гэвин затормозил в слабом потоке газа возле одного из них и показал:
– Мы исследовали первые туннели, когда один из моих проникших в глубину зондов сообщил, что нашел несколько обитаемых отсеков.
Тор покачала головой, все еще не веря. Она повторила формулировку:
– Обитаемых отсеков? Закрытых помещений? Герметически изолированных, чтобы сохранять жизнь?
Лицевая пластина Гэвина не скрывала его раздражения. Он пожал плечами.
– Пошли, мамочка. Покажу.
Тор покорно последовала за напарником по темным коридорам; фонари на шлемах освещали дорогу впереди.
Обитаемые отсеки? За все годы, что люди роются в астероидных руинах, они ни разу не находили ничего связанного с биожизнью. Неудивительно, что Гэвин раздражен. Незрелому как личность роботу это может казаться дурной шуткой.
Биологические звездоплаватели! Это противоречит логике. Но вскоре Тор увидела красноречивые следы… массивные шлюзы, сорванные с петель и лежащие в пыли, потом красноватые пятна, которые могли объясняться только окислением первобытных скал, внезапно попавших на воздух. Значение этих фактов ошеломляло. Со звезд явилось что-то органическое!
Хотя все носители разума равны перед законом, традиционная биологическая разновидность по-прежнему занимает господствующее положение в культуре Солнечной системы. Многие молодые класса ААА с нетерпением смотрели в будущее, где их потомки станут лидерами и, может быть, звездными путешественниками. Для них открытие инопланетных зондов в поясе было важным знаком. Конечно, с великими посланцами-роботами на рубеже эпох, когда большие механизмы уступили место маленьким кристаллическим вирусам, произошло нечто ужасное. Тем не менее обилие разбитых механических зондов свидетельствовало о том, что это физически возможно. Галактику все еще могли – так или иначе – захватить разумные существа из металла и кремния.
Похоже, что это и есть будущее человечества, каким бы трудным и опасным оно ни было. И только здесь, в глубине этого планетоида, нашлось исключение!
Тор осторожно двигалась под вогнутыми стенами, высеченными из углеродистых скал. Это пространство сотрясли грандиозные взрывы, и даже здесь, в вакууме, мало что сохранилось. Тем не менее она могла понять, что машины здесь отличаются от тех, какие они находили в инопланетных артефактах прежде.
Она обвела взглядом очертания сложных сепарационных колонн.
– Установки для химической переработки… и не горючего или криогеники, а сложных биологических веществ!
Тор перелетала из помещения в помещение, Гэвин мрачно следовал за ней. Их, словно принюхивающиеся собаки, сопровождала свора псевдоразумных роботов. В каждом новом помещении они начинали нажимать на зубы, хватать и сканировать. Тор принимала данные на дисплей в шлеме и во внутренних системах обработки.
– Посмотри! Роботы докладывают об органических компонентах в этом помещении. Но им здесь делать нечего. Внутри разрушенного астероида с таким сильным окислением! – Она заторопилась туда, где роботы уже установили освещение. – Видишь следы? Их проточила текучая вода! – Тор наклонилась. – Тут был ручей – подавал рециклированную воду в маленький пруд! – Пыль, сверкая, просачивалась сквозь ее пальцы-протезы. – Ручаюсь, это был верхний слой почвы. И посмотри, стебли. Растения, трава, деревья!
– Были посажены ради эстетики, – предположил Гэвин. – В нас, существах класса ААА, заложено наслаждение природой, как в вас, биологических.
– Шикарно! – рассмеялась Тор. – Но это паллиатив, пока мы уверены, что вы мыслите о себе как о людях. Никто не ожидает, что люди, ставшие звездными кораблями, будут грустить об осени в Новой Англии! К тому же зонд может удовлетворить свое желание, направив телескоп на Землю!
Она развела руки.
– Это место предназначалось для биосуществ! Настоящих, живых инопланетян!
Гэвин нахмурился, но ничего не сказал.
– Вот здесь! – Тор указала на вход в другое помещение. – Здесь были созданы биосущества! Разве эти машины не похожи на искусственные матки вроде тех, что начали использовать на лунной базе?
Гэвин пожал плечами.
– Возможно, это были специализированные установки, – предположил он, – предназначенные для работы с летучими веществами. А может, тому типу звездных зондов, которые тут собирали, нужны какие-то элементы с поверхности планет земного типа и для их использования здесь создавали рабочих.
Тор рассмеялась.
– Отличная идея! Вот был бы поворот! Машины создают биосуществ, чтобы те делали то, чего не могут сами машины. Конечно, почему бы нет… Но все равно я сомневаюсь.
– Почему?
Она повернулась лицом к напарнику.
– Потому. Почти все, что ценилось на Земле, можно синтезировать в космосе. Во всяком случае…
Гэвин перебил:
