– Тогда вы знаете больше, чем я, – сухо ответил Эрлан.
– Может быть. А может, ты просто не желаешь знать, специально закрываешь глаза на правду.
– Я действительно не понимаю, о чем идет речь.
– А ты подумай, я подскажу. Что стоит в истоке перемен в твоей жизни, в твоей натуре?
Первое что пришло Эрлану на ум – Эя, но сказал он другое:
– Смерть родных.
Маэр недобро усмехнулся – опять ложь:
– А что было до? Почему ты оказался не в мельберне и не погиб со всеми?
Эрлан молчал и Маэр понял, что ему просто нечего сказать.
– И так, ты все знаешь и понимаешь, – вернулся в свое кресло, сел кряхтя и, сложил ладони на трости. – Нет и не бывает ничего сложного, если мы не хотим усложнять. Ты пошел от обратного и этот путь привел тебя в капкан. Ты будешь изолирован и завтра предстанешь перед открытым заседанием совета.
– И в чем меня обвиняют?
– Ты узнаешь обо всем завтра, а пока посиди один и подумай, найди ответы самостоятельно. Я дам тебе еще одну подсказку, где их искать, Эрлан Лой – мой отец говорил мне: хочешь найти причину – ищи женщину.
Все стало действительно очевидно, но тем и невозможно.
– Вы не можете меня изолировать.
– Отчего же?
– Нет обвинений.
– Их предостаточно. Введение совет в заблуждение, ложные обвинения, использование права не по праву, убийство собратьев, подлоги. Надеюсь, ты понимаешь, что тебе грозит?
Эрлан молчал. Жизнь рушилась на глазах и это он как раз хорошо понимал.
– Уведите, – приказал Маэр, потеряв интерес к изначальному. А тот был настолько растерян случившимся и раздавлен перспективами, что не мог говорить.
Лой вывели в сопровождении Нерса.
Эхинох склонился над дедом:
– Если честно, я тоже ничего не понял, – протянул тихо.
– Да что здесь непонятного? Я выдал целую связку ключей к этой "тайне"! Не разочаровывай меня, мой мальчик.
– А я бы тоже не отказался от пояснений, – заметил Ристан, который так и стоял истуканом. – Я хладно отношусь к пришлым, но… услышанное для меня новость. И мне не нравится чувствовать себя дураком. Я не имею доступа к книге судеб…
– О! Ну, хватит ворчать! Ты так молод, что мне странно наблюдать за тобой – где легкость восприятия, где…
– Ты ответишь на вопрос или задашь двадцать других, только чтоб потопить мой и главный? – поджал губы Ристан.
Маэр поерзал, недовольно насупив брови, глянул на Таша, радуясь, что хоть он все понимает и не требует озвучивать прописное.
– Ты Эйорику видел? – уставился на советника снизу вверх через плечо.
– Да.
– Знаешь, что ее ведут предки?
– Да. Это у нее на лбу написано.
– Так и сходи за ними!
Ристан надулся, начиная раздражаться:
– А нельзя доступно объяснить?
– Тьфу ж ты! Ты знаешь, кто Эрлан и Вейнер?
– Братья.
– А еще?
– Соперники, – разжал губы Эхинох.
– Эйорика чья дочь?
– Эллайны Лайлох и Этана Эберхайма.
– Эйорика чья жена?
– Эрлана Лой.
И смолк, выругавшись – все действительно стало очевидно.
– Значит одна встала в истоке войны, а другая может встать в истоке мира, – протянул и тяжело вздохнул.
– Именно. Ничего нового. Эллайну пытались поделить братья – Хеймехор и Инар. Первый взял ее…
– Чарами, как Эрлан…
– … Второй…
– … как Вейнер – отошел, но надежды не оставил…
– И тут появился третий…
– Эберхайм.
– И ему повезло. Право Хеймехора при постоянном применении начало ослабевать, у Эллайны пошло отторжение. И Этан появился вовремя. Они знали друг друга до помолвки Лайлох с Лой. После рождения девочки право Хеймехора спало окончательно.
– Это война двух семей, – протянул Ристан – дошло.
– Угу. Это война светлых. И война будет продолжаться, потому что на сцену вышли следующие кандидаты на роли Инара и Этана. И появилась следующая Лайлох.
– Поэтому ты решил убрать Эрлана?
– Нет! Да воз шишек вам в задницы!! – рявкнул Маэр – кого он держит в советниках? Тупицы! – Я следую воле предков и превращаю источник войны в источник мира! Предки показали через Эйорику достаточно, чтобы понять их замысел! А если вы не поняли – ждите до завтра! Может, тогда что-то сложите!
Ристан и Таш переглянулись, Эхинох насупился, изрядно обидевшись на деда.
Эрлан шагнул в круглую комнатушку с окнами под потолком: ну, вот и все.
Это действительно был финиш и светлый отчетливо понимал, что его ждет. Было выдвинуто достаточно обвинений, по которым он не сможет оправдаться, иначе придется открыть сокровенное, принадлежащее не только ему. Он попал, попал у своих, и это давило больше всего.
Мужчина оглянулся – дверь исчезла, теперь стена шла кругом непрерывно и он был в каменном мешке. Подпрыгнул, зацепился закрай стены у окна, и подтянулся, чтобы понять, где он, но ничего не увидел.
Самое разумное было сбежать, но Эрлан не стал даже думать в этом направлении. Как-то резко навалилась апатия и стало все равно, что будет. Так или иначе, если Маэр выдвинул обвинения, они будут оглашены и Лой лишится и права и Эйорики, друзей и будущего. И станет изгоем, как Эберхайм.
Странно было ощущать себя в его роли и подумалось, что это слишком несправедливо, особенно если реально посмотреть на перечень преступлений. У Эрлана довольно проступков, но преступлений он не совершал, у Этана – наоборот. Так почему у них одинаковое наказание? Закон?
Лой осел у стены и закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Было слишком больно прощаться.
Эя увидела Эрлана в круглой башне, замурованного и сникшего, словно его лишили не свободы, а воздуха. И резко села. Перед глазами жестикулировал Майльфольм, пытаясь что-то донести Лири. Тот хмурился и оба не заметили, что светлая проснулась. Зато Кейлиф заметил, что она встала, принес ей кружку с настоем.
– Что случилось? – спросила. Судя по хмурым физиономиям, началась ядерная зима, не меньше.
– Эрлан, похоже, арестован, – пробурчал страж.
Лири вылетел из комнаты, расстроенный донельзя, Май обернулся и уставился на девушку. Кивнул – это правда.
У Эры рука дрогнула, Кей успел словить кружку, иначе бы выпала и, была б светлая мокрой от разлившегося настоя.
А та не заметила – во все глаза смотрела на Майльфольма:
– За что? – выдохнула. Тот бровь выгнул: думаю, ты знаешь.
Эра откинула тану, и наплевав на свою наготу, рванула к полке с одеждой, желая быстро привести себя в порядок и бежать к Маэру, требовать… что -то делать, в конце концов. Только силы не рассчитала – встать -то встала, а шаг сделала и голова кругом – рухнула на руки стража. Май усадил ее обратно на постель и головой качнул упрекая.
Почему он молчит? – насторожилась Эра.
