— Рискуя шокировать вас — что, возможно, неизбежно, — скажу, что большинство людей сейчас не рождается от мужчины и женщины. Их личности создаются одним или несколькими родителями путем объединения частей личностей в Памяти Города с введением того, что мы называем Таинством, по крайней мере, от одного индивидуума, обычно — мужчины. Юная личность обучается и тестируется в Памяти Города, и если все проходит нормально, она «взрослеет», то есть получает свое первое воплощение, чаще всего, в виде зрелого молодого человека. Тело, которое получает личность, может быть выбрано либо родителями, либо ею самой. После того как гражданин использует два своих воплощения, он возвращается в Память Города.
Кэрролсон начала что-то говорить, потом на мгновение задумалась, но решила все же сказать.
— Эти… без тел, в компьютерах — они люди, они живые?
— Они считают, что да, — сказала Рам Кикура. — У них есть определенные права и определенные обязанности, хотя по понятным причинам их роль в управлении обществом меньше, чем у воплощенных граждан. Но мне кажется, мы сейчас обсуждаем не самые важные темы…
Она показала на вращающееся изображение города.
— Здесь вы будете жить. В настоящее время вы не можете вернуться на Пушинку. Ваш дом располагается в этой секции — Аксис Надере, — где условия вполне приемлемы для вас: внешний вид, культура, люди. Здесь живут ортодоксальные надериты, хотя в течение некоторого времени вы их не увидите. Мисс Васкес сообщила сэру Ольми, что некоторые из вас знакомы с началами нашей истории. Тогда вам должно быть известно, что ортодоксальные надериты, как правило, предпочитают условия, максимально приближенные к земным. В этой секции много естественных природных зон, а иллюзии в общественных местах сведены до минимума. Есть еще две вращающихся секции — Аксис Торо и Аксис Евклид, — расположенные за Центральным Городом. В Аксис Торо тоже живут надериты, хотя и придерживающиеся более либеральных убеждений.
— Еще вопрос, — сказал Лэньер. — Когда мы сможем вернуться?
— Не знаю. Это решаем не мы.
— Мы можем послать им сообщение?
— Нет, — сказал Ольми. — Формально ваши люди нарушили закон.
— Вы не считаете, что ситуация несколько необычна? — спросил Гарри. — Сейчас, когда Пушинка вернулась к Земле…
Ольми был явно смущен.
— Необычная. И очень непростая.
Патриция дотронулась до руки Лэньера и слегка покачала головой, как бы говоря: пока достаточно.
— После обеда у вас будет время, чтобы освоиться и научиться пользоваться различными приспособлениями. Затем вы сможете отдохнуть. Завтра утром вас разбудят. Пожалуйста, возвращайтесь к себе.
В коридоре Патриция подошла к Лэньеру.
— Мы только пешки в чьей-то игре, — вполголоса сказала она. — Мы их встревожили.
Она приложила палец к губам и скрылась в дверях.
Ву и Цзян рука об руку шли от станции к площади перед библиотекой, почти не разговаривая, но явно довольные обществом друг друга. Несколько часов назад они решили отправиться сюда вдвоем, чтобы совершить паломничество, которое планировали очень многие, но мало у кого находилось для этого время. Около двадцати военных НАТО и союзных сил, члены научных команд побывали там в одиночку и группами и вернулись с благоговейными рассказами об информационном потенциале библиотеки. Это произвело впечатление на Ву; он попросил разрешения у Хуа Линя, и, поскольку область их исследований сократилась, руководитель китайской команды согласился.
Но что-то было не так. Перед библиотекой в некотором замешательстве бродили русские солдаты. Заметив Ву и Цзян, пересекавших площадь, они бросились ничком на землю и схватились за автоматы. Ву инстинктивно поднял руки. Цзян отступила на шаг и, казалось, собралась бежать.
— Нет, моя дорогая, — прошептал Ву.
— Что с ними?
— Не знаю. Советую не делать резких движений.
Она придвинулась ближе к Ву и тоже подняла руки, глядя на него в поисках поддержки. Он кивнул.
Они стояли так несколько долгих и неприятных минут, в то время как солдат подползли друг к другу и посовещались. Затем прозвучала резкая команда, и русские, кроме двух автоматчиков, встали, опустив оружие.
— Теперь мы можем идти? — спросила Цзян.
— Нет, еще нет.
Двое русских шли через площадь им навстречу. Не дойдя несколько метров, они остановились.
— Вы говорите по-русски? — спросил один из них.
— Я говорю, — ответила Цзян. — Но по-английски лучше.
— У меня ужасный английский, — сказал тот. — Вы китайцы?
— Да. Мы гуляли, — объяснила Цзян.
С этого момента они говорили по-русски.
— Я ефрейтор Родженский, а это ефрейтор Фремов. В библиотеке что-то произошло, но что именно — мы не знаем. Мы не можем вас пропустить туда, да и здание не откроется.
— У вас есть какие-то мысли по этому поводу? — спросила Цзян, изо всех сил стараясь выглядеть заинтересованной и вежливой.
— Нет. Мы слышали выстрелы, а потом черная… стена закрылась и больше не открывается.
— Из-за чего стреляли?
— Мы не знаем, — объяснил Родженский, нервно поглядывая на Фремова. — Мы связались с нашим руководством в четвертой камере, но они еще не прибыли.
— Мы поможем вам, чем можем, — предложила Цзян. — Или, если хотите, уйдем.
— Нет… Наверное, вы могли бы подойти к двери, попытаться открыть ее. Может быть, это и глупо, но все-таки… — Родженский пожал плечами, потом внезапно сообразил, что их автоматы все еще направлены на китайцев. — У вас есть оружие? — спросил он, оглядываясь через плечо на лежащих автоматчиков.
— Нет. Мы ученые.
Родженский крикнул, чтобы солдаты опустили оружие.
— Мы плохо знаем это место, — сказал он, — и очень беспокоимся. Особенно сейчас. Наши офицеры внутри — ищут дезертира. — Он нахмурился, видимо, поняв, что говорит слишком много. — Пойдемте и посмотрим, не откроется ли дверь перед вами.
Пока их вели к библиотеке, Цзян все объяснила Ву, на лице которого застыло выражение напряженного интереса. Солдаты в некотором замешательстве бродили вокруг. Ву подошел к черной стене, подняв руки, и приложил к гладкой поверхности ладони.
Она не расступилась перед ним, чего, судя по всему, и следовало ожидать. Ву отступил на шаг и опустил руки.
— К сожалению, — сказал он, — кажется, что…
Изнутри послышалась серия низких вибрирующих звуков; затем она повторилась, и раздался голос:
— В этой зоне требуется вмешательство полиции. — Голос говорил по-русски. — Вход посторонним запрещен. Просим немедленно известить медицинский и полицейский персонал. Вход запрещен. — Затем сообщение повторили по-английски и по-китайски.
