– Тогда мне останется только отметить их на карте и затем проверить каждое место, – Кира снова говорила сама с собой, преодолевая очередной пролет бесконечной лестницы. – Надеюсь, я не взлечу на воздух, как некоторые.
Небоскреб, выбранный ею, располагался довольно близко к офису «ПараДжена», может быть, в миле к юго-западу: огромная гранитная башня, гордо именовавшая себя «Домом имперского штата»[5]. Наружные стены заросли лианами и мхом, как и большая часть города, но внутри здание сохранилось неплохо, ей только пришлось выстрелить в замок, чтобы войти на главную лестницу. Теперь она была уже на 32-м этаже, постепенно поднимаясь к 33-му. Судя по указателю в вестибюле, ей оставалось еще пятьдесят три.
– У меня три литра воды, – декламировала она, вспоминая свои припасы, – шесть банок тунца, две – фасоли и последний сухой паек с того армейского склада на Седьмой авеню. Надо бы ограбить еще один. – Она дошла до 34-го этажа, высунула язык и продолжила подъем. – Хотелось бы, чтобы этой еды мне хватило: не доставало еще лишний раз сюда подниматься!
Спустя, как казалось, несколько часов она с тяжелым вздохом ввалилась на 86-й этаж, попила воды и осмотрела намеченный наблюдательный пункт. Обзор был, конечно, отличный, но почти все стекла смотровой площадки осыпались, так что этаж насквозь продувался ледяным ветром. Она потащилась обратно к лестнице и дошла до 102-го этажа, в основании гигантского шпиля, возносившегося еще футов на двести-триста. Табличка на двери поздравляла ее с преодолением 1860 ступенек – Кира, задыхаясь, смогла только кивнуть в ответ.
– Какая досада, – ловя ртом воздух, проговорила она, – я, наверное, стала обладательницей самых накачанных ягодиц на всей планете, а здесь даже полюбоваться ими некому.
Если 86-й этаж был большим квадратом с неширокой галереей по периметру, то 102-й напоминал световую камеру маяка – маленькую и круглую. Наблюдателей защищал только круг окон, в основном уцелевших, но Кира не смогла побороть искушение выглянуть из разбитых – подставить лицо могучему вольному ветру и пощекотать нервы невероятной высотой. Девушке казалось, она видит мир таким, каким видели его люди из самолетов Старого мира: отсюда земля казалось далекой и крошечной. Но главное, ей открылся прекраснейший обзор города: на острове было несколько небоскребов и выше, но совсем немного, и видно с них было бы не лучше. Бросив вещмешок, Кира достала бинокль и приступила к южному сектору, пристально высматривая радиоантенны. Их обнаружилось гораздо больше, чем она ожидала. Девушка медленно выдохнула, в отчаянии мотая головой: как найти единственное здание из тысяч, заполнявших остров?
– Единственный способ сделать это, – негромко пробормотала она, закрыв глаза, – это делать. – Выдернув блокнот из заднего кармана мешка, Кира нашла ближайшую антенну в южном секторе и начала записывать ее ориентиры.
Самая дальняя антенна, обнаруженная Кирой, находилась очень далеко на севере – как подозревала девушка, за пределами Манхэттена, в Бронксе. Она очень надеялась, что туда ей идти не придется – близость партиалов все еще заставляла ее нервничать, но, если надо, она поклялась сделать и это. Ставка, которую она могла выиграть, стоила любого риска.
Ближайшей антенной был огромный шпиль на вершине ее собственного небоскреба, но в здании кроме нее никого не обнаружилось. Вернее, ей казалось, что антенной никто не пользовался, но ведь небоскреб такой большой!
– Может быть, у меня мания преследования, – говорила она себе, залезая проверить антенну. Остановившись, поправила себя: – Может быть, у меня чрезмерная мания преследования. Умеренная чрезвычайно полезна для здоровья.
Антенна оказалось полностью отключенной от сети; Кира даже удивилась, насколько легче ей стало от этого открытия. Она продолжала изучать город, отмечая каждую новую найденную антенну и наблюдая, как опускающееся светило выхватывает одну солнечную батарею за другой: лукаво подмигивает, когда затухающий луч падает под нужным углом, и украдкой соскальзывает в сгущающуюся темноту. Ночью девушка спускалась на несколько этажей, находя закрытую от ветра комнату, и уютно закутывалась в спальный мешок. Так высоко в небе помещения были на удивление чистыми: ни принесенной ветром грязи, ни настырных побегов растений, ни грязных отпечатков лап – почти как дома, где ей и другим приходилось в поте лица поддерживать чистоту: в комнатах, в больнице, в школе. «Увижу ли я их снова?» – не в первый раз задумалась Кира.
На четвертый день у нее закончилась вода, и пришлось совершить длинное путешествие вниз, на улицу, чтобы поискать источник. Внимание девушки привлекла парковка в конце длинного квартала, там она нашла то, что искала: не просто лужу, а вход в метро, ступени которого ласково лизала темная масса воды. В старом мире на метро ездили, но после крушения его затопило, и теперь по туннелям текла подземная река, медленно, но все же не застаиваясь. Кира достала очиститель и накачала три литра в бутылки, не спуская настороженных глаз с обступившего ее города. Найдя продуктовый магазин, она хотела разжиться несколькими банками овощей, но остановилась, поморщившись, когда обнаружила, что одна из них вздулась и лопнула – консервам было уже больше одиннадцати лет, и срок хранения большинства давно истек. Если некоторые уже не «скрывали» своей испорченности, лучше не брать и остальные.
Со вдохом девушка поставила их обратно, размышляя, есть ли у нее время охотиться.
– Хотя бы силки, – объявила она и поставила несколько простеньких петель наверху лестницы. По множеству следов вокруг входа в метро Кира поняла, что местные канны и кролики приходили сюда на водопой. Поднявшись обратно на смотровую площадку, она поставила еще несколько силков на птиц и вернулась к работе. Через два вечера она ужинала гусем, пожаренным над бездымной походной печкой на вертеле, сделанном из старой проволочной вешалки. Лучший обед за последние недели.
Спустя пять дней и три похода за водой ей, наконец, улыбнулась удача – проблеск света в окне, крошечное красноватое пятнышко, выпрыгнувшее на секунду из темноты и снова растворившееся в ней. Сигнал? Или игра воображения? Кира выпрямилась, напряженно глядя на то место в бинокль. Прошла минута. Пять. Уже готовая сдаться, она увидела его снова: движение, огонь и захлопывающаяся дверь. Кто-то выпустил дым; возможно, пошаливала печка на кухне. Она поспешно бросилась запоминать приметы здания, пока ночь не сгустилась окончательно, и за полчаса видела подмигивание пламени еще три раза. Когда вышла луна, девушка пыталась разглядеть дым, но ничего не увидела: людям – или ветру – удавалось эффективно его развеивать.
