Натан вытер рот и уставился на воду.
– Отвратительно, – он поднял камеру дрожащей рукой и сделал снимок.
– Гадость какая, – сказал Эфраим.
– Эй, а куда делись все монетки? – спросил Натан.
– Что?
– Фонтан пустой.
Эфраим перегнулся через край и посмотрел в чашу. Там было грязнее, чем раньше, дно и стены испещряли зеленые и коричневые пятна, но Натан оказался прав – все монетки исчезли. Раньше на дне лежало мелочи на полсотни долларов, а теперь не осталось ни пенни.
– Вот ты ее видишь, а вот нет, – прошептал Эфраим.
Натан шлепнулся на скамейку и откинул со лба длинные волосы.
– Ну так что? – спросил Натан.
Эфраим улыбнулся.
– Магия сработала.
– Откуда ты знаешь? Потому что меня стошнило или потому что монетки исчезли?
– Ну что-то случилось. Ты что, не чувствуешь? Как еще объяснишь перемены?
Натан потер щеку, уставившись в фонтан.
– Эй… Какого цвета твой рюкзак?
– Красного, – ответил Эфраим.
– Вот и я так думал. А теперь он зеленый, – сказал Натан.
Эфраим повернулся. Рюкзак все еще лежал на бортике, где он его оставил, но Натан был прав – он стал зеленым.
– Вот блин. Ненавижу зеленый.
– Может, нам все привиделось, – предположил Натан. – Это как массовая галлюцинация. У двух человек бывают такое?
– Побочный эффект использования монетки. Я уже видел это раньше. Мелочи изменяются так же, как основные цели.
– Ууу, парень, это какой-то фокус. Монетка поменяла цвет твоего рюкзака! Украла мелочь из паркового фонтана! Это действительно что-то. И в качестве бонуса она выворачивает людей наизнанку.
– Она делает больше, – сказал Эфраим и смутился, услышав, что чуть ли не умоляет. – Мы держались за руки, а после желания разделились на несколько футов.
– Проклятие, это полезно. За четвертаком надо следить, не то он попадет не в те руки, – Натан закрыл глаза на мгновение и прижал ладони к животу, громко рыгнув.
Эфраим засунул монетку обратно в карман.
– Ты только что видел магию. Маленькую, но все равно что-то произошло…
– Я даже не уверен, что цвет изменился. Может, он всегда был зеленым.
Эфраим не мог поверить, что Натан отнесся к этому… чуду так, словно это был какой-то фокус. Он не знал, как убедить друга. А затем сообразил.
– Твоя камера! – воскликнул Эфраим.
– А что с ней? – Натан нахмурился и поднял руку, с запястья которой на ремешке свисала фотоаппарат.
– Ты сфотографировал меня меньше пяти минут назад. Проверь. Если мой рюкзак другого цвета, это доказывает, что монетка волшебная.
Натан медленно и картинно взял камеру и поискал недавно сделанный снимок. Помедлил с мгновение, прежде чем посмотреть на Эфраима. Потом вновь взглянул на экран камеры.
– Вот, – Натан вручил ему фотоаппарат. На экране был снимок Эфраима, сидевшего на фонтане. За спиной замер каскад воды, и штаны точно были мокрыми. Но вот рюкзак лежал рядом, слегка не в фокусе, и совершенно точно красного цвета.
– Вот! – сказал Эфраим. В снимке было еще что-то странное. На заднем плане, за фонтаном, кто-то словно спрятался за деревом. Эфраим подумал, что увидел лицо и светлую шевелюру, такого же оттенка, как у Натана. Он увеличил изображение, но из-за плохого разрешения оно размывалось.
Эфраим глянул на дерево, но там больше никого не было. Он не упомянул об этом Натану, не желая еще больше запутывать друга.
Тот поднял бровь:
– Это трюк, так ведь? Но я не знаю, как ты это проделал.
– Это магия, – Эфраим пнул ногой камень.
Натан яростно принялся копаться в камере.
Вместо того чтобы испытывать воодушевление, его, похоже, мучило беспокойство. Эфраим не стал облегчать его терзания.
– Знаешь что? Неважно, – улыбнулся Эфраим. – Меня мучила совесть за то, что я бросил тебя вчера, так что я хотел все исправить. Знаю, как ты любишь хорошие шутки.
Натан поднял руки, признавая поражение.
– Эй. Это здорово, парень. Не переживай об этом. Знаю, что ты просто дурачился.
Они недолго посидели в тишине, затем Натан резко подпрыгнул.
– Слушай, мы рядом с библиотекой. У меня есть для тебя несколько новых фотографий. Может, Шелли будет там и захочет со мной встречаться, благодаря «желанию».
Эфраим улыбнулся, притворяясь, что согласен с шуткой. Ему просто надо пустить дела на самотек – они вновь разговаривали, вновь были лучшими друзьями. И монетка все еще у него. Кроме того, он не прочь был провести день в библиотеке. Чтобы еще раз увидеть Джену.
– Проклятие, это что такое? – спросил Эфраим.
– Спокойно, – тихо сказал Натан. – Ты же не хочешь, чтобы она хромала здесь на своих костылях?
Миссис Рейнольдс ненавидела, когда дети использовали компьютеры для чего-то кроме учебы, но принимала это как неизбежное зло. Так они хоть ходили в библиотеку и могли случайно взять здесь книги. Эфраим с сожалением увидел, что из-за него у женщины все еще травмирована лодыжка.
Эфраим перевел взгляд обратно на экран. Он помнил эту картинку: один из снимков Гупала в тренажерном зале – тот только что взял вес в двести фунтов и теперь отдыхал. Его глаза были закрыты, флуоресцентный свет освещал потный лоб, руки свесились по краям скамьи. Через мгновение после того, как был сделан этот снимок, Майкл швырнул мокрое полотенце в Натана и обозвал его гомиком.
Натан открыл другое фото: маленькая темная дыра появилась на лбу здоровяка. Красные линии стекали по лицу и собирались на полу под Майклом. Полотенце под головой пропиталось пурпурными потеками, и Эфраим буквально чувствовал, как они расползаются по ткани. Все было так реалистично, что у него мурашки побежали по коже.
– Проклятие, Натан.
– Хорошо выглядит, правда? В фотошопе сделал.
– Неплохо. Но зачем?
– От этого мне лучше. Позволяет расслабиться. Это моя маленькая месть. И от нее никому нет вреда.
По выражению на лице друга Эфраим понял, что тот был не против, если бы вред все же был.
Натан пролистал подборку ужасов. Снимки их учителей и одноклассников, один красочнее предыдущего, – каждый являл собой устрашающее произведение искусства. Там был мистер Морчесер с окровавленной дырой в животе, словно в него выстрелили из пушки. Сквозь черный туннель в раскромсанной плоти виднелась школьная доска с домашним заданием. Фото футбольной команды с вырванными глазами… Чирлидерша с пропитанными кровью помпонами, с которой Натан на картинке содрал кожу.
У парня явно был талант, хотя его применение оказалось весьма сомнительным.
– У тебя могут быть серьезные проблемы, если кто-нибудь это найдет, – заметил Эфраим. Последнее время у директората начиналась настоящая паранойя от любого намека, что их ученики думают о насилии.
