Чудовище даже оглянулось назад - не та ли это самая машина? Нет, та была на своем месте. И она приближалась, закупоривая трубу сзади. Ее двойник преграждал путь спереди. Выхода не было.
- Надо сдаваться, Биг, - вяло проговорил полусдавленный Хенк. - Ты проиграл эту партию.
- Да, дела неважные, - произнесло Чудовище, холодея. Ему не было страшно. Но безысходность давила на нервы, психику.
- От трубоходов не уйдешь, поверь мне, - добавил Хенк, это такие хитрые машины, что в маленькой трубе они сжимаются, в большой расширяются, занимая почти весь поперечник, понимаешь? Они не смогут протиснуться лишь в щель, Биг! Но и ты не протиснешься в щель.
Задняя машина стояла на месте. Та, что маячила спереди, приближалась. Ну и начхать на них, как бы они ни назывались! Подумаешь, трубоходы! Мы и сами трубоходы! Который час уже по трубам ходим! Чудовище начинало наливаться злостью. Оно не собиралось сдаваться.
- Не дури! - почти выкрикнул Хенк.
- Ладно, без твоих советов обойдемся!
Чудовище медленно двинулось вперед. Заостренный нос приближался. И на своем конце, на этом хищном металлическом острие он нес смерть.
Когда до острия оставалось с полметра, Чудовище остановилось, вжалось в стенку трубы, уперлось в нее спиной и, выставив шесть щупальцев, скользнуло еще немного вперед. Острие прошло мимо. Но протиснуться между обшивкой трубохода и стенкой трубы даже нечего было и думать. Там оставался зазор в три вершка.
- Ну тебя к черту, Биг! - заорал турист. - Отпусти меня, раздавишь ведь, не соображаешь?!
Чудовище промолчало. Ему было не до обсуждений. Всеми шестью выставленными вперед щупальцами и двумя нижними конечностями оно уперлось в боковину острия. Исполинские мышцы напряглись, вздулись буграми под волдыристой кожей, затвердели. Сухожилия натянулись до предела. Казалось, сам костяк трещит от страшного усилия. Волны дрожи прокатились по телу.
- Нет, Биг! Это тебе не под силу! - проговорил в мозгу голос Отшельника. - Ты все же живое существо, Биг, а это машина! Это сталь и пластик, алюминий и титан...
- Врешь! - прохрипело Чудовище, не ослабляя усилий.
- Отступись! Ищи другого выхода! Сдайся ты им, наконец! Потом выпутаешься как-нибудь!
- Ни за какие коврижки! Нет!!!
От нечеловеческого напряжения на плечах у Чудовища полопалась кожа. Потекла зеленая сукровица, заливая бока, заливая лицо Хенка.
- Ты безумец, Биг! Ты с ума сошел! - завопил Хенк, теряя остатки выдержки. - Отступись!
- Нет!!!
Чудовище подключило к делу еще два щупальца, выронив Хенка прямо в жижу. Кожа лопалась уже не только на плечах, но и на спине, на груди. Казалось, еще немного и не выдержит сама труба - или трещину даст, или прорвется. Из-под концов щупальцев потекла зеленая - даже в полумраке отливающая изумрудным цветом - кровь.
- Прекрати немедленно, малыш! Ты угробишь себя! - заорал Отшельник. - Хвати-и-ит!!!
- Нет!!!
Чудовище навалилось на боковину острия всем телом, уперлось в него плечом. Затрещали кости. От дикого напряжения отказало одно щупальце, плетью повисло вдоль тела. Судорогой свело спину.
- Хвати-и-ит!!!
- Нет!!!
Нос машины поддался - он сначала стал чуть заметно сгибаться, все больше и больше отклоняясь к противоположной боковине трубы. А потом - совершенно неожиданно, с диким и омерзительным скрежетом раздираемого металла, отвалился от корпуса трубохода. Его еще соединяли с тем какие-то переборки, жгуты, провода, проволочки... Но Чудовищу некогда было разбираться во всех этих внутренностях. Резким движением оно оторвало нос от машины. И тут же, отступив на пять шагов, развернуло его вертикально, заклинило проход - теперь задняя машина не могла рассчитывать на быстрое и успешное преодоление остатка трубы, отделявшего ее от Чудовища и Хенка.
- Нет, ты сумасшедший, Биг! Ты самый настоящий безумец! облегченно проговорил Отшельник.
Хенк встал, обтер жижу с лица. Он явно не знал, что делать дальше.
- Помогай!
Чудовище уперлось плечом в развороченный корпус трубохода. Нажало. И машина подалась, медленно пошла назад. Обрывки проводов, всякие детали и прочая требуха вываливались из развороченного нутра трубохода, мешали идти. Но Чудовище давило и давило, толкало машину назад.
Хенк плелся рядом. Он не помогал. Да и какая от него помощь!
- Там внутри люди, - предупредил он. И замолчал.
- Они внутри, а мы снаружи! - отозвалось Чудовище.
Метров через четыреста толкать искореженную машину почему-то стало легче. Наверное, жижи поубавилось, подумало Чудовище. Здесь и на самом деле было посуше.
Когда до развязки труб оставалось три минуты ходу, сзади послышалось гудение. Второй трубоход, уцелевший, прорвал-таки преграду, а может, просто смял ее. И догонял теперь беглецов. Хенк заволновался.
- Самое обидное - погибать от своих! - проворчал он и принялся помогать Чудовищу.
- Не успеют! - заверило его то.
И вправду, через несколько секунд толкаемая ими машина въехала в огромную трубу, служившую переходником для нескольких магистральных трубопроводов, и загремела вниз - с лязгом и скрипом.
Чудовище еле удержалось на конечностях, чтобы не полететь следом. Но оно сумело не только сохранить равновесие, но еще и подхватило Хенка. Тут же уцепилось тремя щупальцами за железную скобу, подтянулось, потом опять, и опять - в несколько движений они оказались на третьем ярусе. Где-то внизу, в темноте, заскрипели тормоза второго трубохода. Потом последовало шипение - трубоход раздувался, чтобы переползти в большую емкость. Беглецам он был не страшен.
С десяток пуль скользнуло по внутренней обшивке трубы, и посыпалась сверху ржавчина, закапало. Видно, пули продырявили что-то. Капли переросли в струйки, а струйки в струи. Потоком хлынула вода - проржавевшая, темная.
- Не завидую я тем, кто внизу сейчас! - сказало Чудовище.
Хенк зябко передернулся. Вода залилась внутрь его одеяния. А может, его передернуло и по иной причине.
- Я нам не завидую, Биг! - проговорил он. - Ни одная живая тварь на планете сейчас нам не позавидует!
Гурыня быстро овладел нехитрым управлением. Во всяком случае он знал, что надо нажать, чтобы стронуться с места, остановиться, повернуть налево или направо, включить прожектора. И он был очень доволен собой.
- Во, падла! Знай нашенских!
Еще быстрее он научился палить из крупнокалиберного пулемета, что торчал из башенки - не такое уж и сложное это было дело. Гурыня высадил в пустоту не одну очередь, прежде чем успокоился и заявил:
- Ну, кто тут еще возникать будет?!
Возникать, перечить или как-то еще выражать свое недовольство или недоверие никто не посмел. Шантрапа сидела тихо, глядела на Гурыню как на бога.
