А потом об этом как-то узнала вдова Гэпток. И стали узнавать другие. И поползли слухи, люди стали спрашивать Крандалоса, а он не мог соврать. Он был неосторожен - ему не следовало никому ничего говорить, тем более не следовало говорить старухе Гэпток. Теперь он расплатился за свою неосторожность.
Я достал тайпер и набрал запрос в архив мэрии. Через полминуты информация была на экране. Как я и предполагал, по меньшей мере четверть населения Сэлха могла нести теперь кернеммитские гены. Это если считать, что все дети на планете появились "законным" путем, чего никогда не бывает. Многие из скрытых кернеммитов - например, Торн Мэстер - владели солидными запасами реенгрита, что еще больше запутывало ситуацию. Если они тут начнут выяснять отношения, в поселке быстро не останется камня на камне, подумал я. Но пока поселок цел, уходить отсюда не следует. Это может вызвать подозрения.
Вновь прозвучал вызов. На этот раз на экране появился мэр планеты.
- Вы знакомы с ситуацией, Мэг? - начал он после приветствий.
- Да. Судя по всему, вы здорово влипли.
- Вы могли бы предупредить нас заранее.
- Как? Будто я знал, что среди вас есть кернеммиты? Будто на них написано, что они кернеммиты? А когда все наружу вышло, предупреждать уже не имело смысла.
- Подозрительно, очень подозрительно это все, Мэг. Жили они себе среди нас, вроде бы люди как люди. И вдруг - кернеммиты, враги.
- А откуда вообще взяли, что они не люди? Вы же не производили анализов. Это же просто предположение. Откуда пополз этот слух?
- Известно откуда. Знаете, что нам теперь предстоит? Фонбраум организует охоту. Не думаю, что у кернеммитов много шансов остаться в живых теперь, когда они начали первыми.
- А это точно установлено?
- Что тут может быть точно установлено? Это же как пожар теперь, - он с досадой стукнул кулаком по столу. - Как пожар... Принцип Оккама, простейшее из возможных объяснений. Как еще объяснишь это убийство? Ведь на смех же поднимут, если хоть какое-то другое объяснение выдвинуть. А то, чего доброго, и самого в пособники запишут.
Доброта - это болезнь, дорогой мэр. Как и всякая болезнь, она ведет к слабости и страданиям. Вы слабы и нерешительны, и вы, наверное, не успеете излечиться от своей доброты. Вас просто сомнут. Старуха Гэпток, Фонбраум, Пит Гроу, многие другие. Людям только кажется, что существуют внешние враги человечества. Даже кернеммиты не столь уж опасны. Гораздо опаснее сами люди. То, что было на Сэлхе раньше, то спокойствие, та идиллия, это всего лишь исключение из правил. Среди людей действуют иные законы, и сейчас они вступают в силу.
Но я ничего этого не сказал. Я просто сидел и смотрел на усталое, осунувшееся лицо мэра. И мне было жалко его - даже мне, оказывается, свойственно это чувство. Мне было жалко его, хотя раньше такие вот мягкотелые идеалисты не вызвали бы у меня никаких других чувств, кроме презрения. Я слишком долго успел прожить на Сэлхе, подумалось мне, он слишком глубоко проник в меня. За несколько лет он поколебал все то, что копилось в душе десятилетиями. Кто знает, каким бы я стал еще через несколько лет, если бы не все это? Праздный вопрос - никто теперь не узнает этого.
Мэр сидел, уставившись куда-то в пустоту над моей головой, и мне пришлось кашлянуть, чтобы привлечь его внимание.
- Простите, Мэг, задумался, - сказал он. - Я ведь по делу вас вызывал.
- Я слушаю.
- У вас есть какие-нибудь сообщения для нас?
- Нет, только два общих циркуляра. Ничего особенного - всякие распоряжения о налогах военного времени, ограничения на перевозки и передвижения и тому подобное. Для вас все это существенного значения не имеет.
- Ну и ладно. Тогда я вас вот о чем попрошу - не выходите из помещения станции Связи. По крайней мере, пока.
- Вы что же, считаете, что это опасно?
- Да, Мэг, я считаю, что это опасно. Вас могут убить.
- Кто?
- Те же кернеммиты. Кто-нибудь еще - кто теперь их разберет. Уж вы простите меня за откровенность, но я забочусь не столько о вашей жизни, сколько обо всех нас.
- Я понимаю. У вас и без меня забот хватает.
- Да. И нам было бы совсем некстати именно сейчас потерять связь с Метрополией, да еще навлечь на себя расследование. Сколько осталось до прилета рейдера?
- Тридцать шесть дней. Если ничего не случилось. Пока о нем не было никаких новых сообщений.
- Долго. Черт подери, продержаться бы эти дни, а там - будь что будет!
Не удержаться вам, мэр, не удержаться. И вы это знаете, и я это знаю. Да и значения это уже особенного не имеет - все равно вы теряете контроль над событиями.
- Скажите, мэр, оставаться на Станции - это приказ или пожелание?
- Пожелание. Я не могу вам приказывать. Но если вы его не примите во внимание, вам придется сидеть где-нибудь под надежной охраной.
- А возможна ли сейчас надежная охрана?
- В том-то и беда, что вряд-ли. Так что уж лучше вы не выходите наружу. По крайней мере, дня два.
- Да мне, собственно говоря, и незачем вроде. Разве что на пляж слетать.
Мэр грустно улыбнулся, потом снова стал серьезным.
- Еще одно. Я просил вас перегнать машину со стоянки - вы этого не сделали.
- Ну?
- А если завтра какой-нибудь идиот рванет там заряд, и вся стоянка разлетится в клочья?
- Тогда я останусь без машины - только и всего. Но никто не помешает этому же идиоту рвануть машину и неподалеку от Станции. Никакой разницы. Никто не предполагал, что на Сэлхе возможно такое - иначе на Станции имелся бы ангар.
- На Сэлхе такое было невозможно, Мэг. Это все от вас, от Метрополии. Ладно, я буду у себя. Если придет что важно - вызывайте.
Он отключился, а я еще долго сидел, глядя на пустой экран. Нет, мэр, это не все от нас. Тут вы заблуждаетесь. Тут вы глубоко заблуждаетесь. Если бы сегодня, прямо сейчас, я бы исчез - ну хотя бы взорвался вместе со Станцией - если бы через тридцать шесть стандартных суток не пришел бы рейдер из Метрополии, если бы в положенное время не прибыл "Раногост", и вообще если бы Ассоциация Свободных Миров забыла бы просто-напросто о вашем существовании - ваши проблемы все равно бы остались на Сэлхе. Это было бы слишком просто - все объяснять внешними воздействиями, в истории не счесть примеров подобных попыток. Но внешние воздействия исчезали, а проблемы оставались. Потому что существовали они не где-то во внешнем мире, а в самих людях, внутри любого человеческого общества, в связях между людьми.
Если бы Метрополия забыла о вас, Сэлх бы, наверное, не погиб. Он бы выжил, хотя прошло бы немало времени и пролилось бы немало крови, прежде чем все бы успокоилось. На первых порах жизнь стала бы труднее - ведь слишком многое на планету ввозилось извне. Машины и энергоэлементы к ним, электроника и медицинские препараты, новые знания и новые заблуждения. Но Сэлх бы выжил. Это не авангардный мир, враждебный человеку и населенный лишь постольку, поскольку из него можно что-то извлечь. Это самый настоящий рай. Минуло бы лет сто - и планета вновь стала бы на ноги и за несколько поколений сумела бы проделать путь, пройденный остальным человечеством за десятки тысяч лет, потому что информация, накопленная людьми, была бы в распоряжении обитателей планеты. Прошла бы тысяча-другая лет, и космический флот Сэлха вышел бы в Галактику, и Метрополия столкнулась бы с мощным и энергичным соперником. Именно этого, а не чуждых цивилизаций, больше всего боятся в Метрополии, именно поэтому на окраинах исследованного мира курсируют, обследуя все пригодные для жизни планеты, могучие галактические эскадры. Именно поэтому так строга эмиграционная политика и под таким контролем находятся все транспортные перевозки. Именно поэтому организована Служба Связи.
