Кривая усмешка едва коснулась полноватых губ Бога Небо, укрытых сверху кудельками золотых усов. Теперь он, наконец, оторвался от созерцания космоса, и, воззрившись на брата легохонько качнув головой, ответил:
– Нет, второго раза не будет.
– Не понял? – беспокойно отозвался Асил, и, обхватив перстами обе облокотницы кресла, утопил в их пышных поверхностях верхние их фаланги.
– А, что ты не понял, – более вразумительно произнес Небо и ноне, и вовсе широко улыбнулся, так как был доволен тем, что ему удалось обмануть младшего брата. – Ты плоть с лучицей видел. И как сие положено, на своей территории, второй раз я не обязан показывать.
– Когда! – громко вскрикнул старший Атеф и в своде комнаты пронзительно треснуло надвое облако. Бог опершись об облокотницы стремительно привстал с кресла, а засим немедля и вроде устало плюхнувшись обратно, взволнованно проронил, – та девочка… Одна девочка среди мальчиков… Сияющая столь ярко, что ослепила меня. – Асил, точно прожег взглядом лицо Небо. Его глаза сузились до карих треугольников и недвижно окаменели, может он, таким побытом, желал узнать мысли старшего брата, а может просто старался справиться с собственным негодованием. – Но… я увидел ее, – с горячностью столь не свойственной Расам протянул Атеф, ибо узрел как подтверждение своей догадки кивок Небо. – Увидел до того, как получил ваше послание… сообщение от Дажбы.
– Нет! – весьма строго и вельми авторитарно сказал Небо. – Дажба тебе пояснил, что принес достаточно важное послание от меня, ты же ответил, что оно повременит, потому все сделано согласно Закона.
– Ты меня облыжничал, – не скрывая своего огорчения, проронил Асила и надрывисто дернувшись, оперся спиной об ослон кресла. – Я же не знал, что это сообщение о лучице… Не знал, что в девочке обитает лучица. Такая сияющая… мощная… чувственная… Ты лишаешь меня, брат, возможности на равных участвовать с тобой и Першим в соперничестве за нее. Поелику если я к ней не приложусь, у лучицы не возникнет тяги к моей печище и борьба будет бессмысленна. Так не справедливо.
– Кто бы говорил о справедливости? – весьма негодующе хмыкнув, пробасил старший Рас и своим гласом ноне став схожим с голосом Воителя, по всему вероятию, сотряс в своде залы облака так, что они пужливо заколыхали своими рыхлыми полотнищами. – Помнится мне, когда началось соперничество за Круча, кое-кто вельми прескверно облыжничал мою печищу… и в частности Седми. Кажется, это ты Асил привел мальчика в котором обитала лучица на дацан Седми. Позволив малецыку к ней прикоснуться, а после когда встречу потребовал я сослался на то, что она уже была и на нашем пространстве. Ты, знал, что Седми будет переживать… И так как у нас с ним сложные взаимоотношения я не посмею ему, что-либо предъявить. Не посмею пожаловаться Родителю, ибо в целом один из старших Расов к лучице приложился, а то, что это был малецык, вроде как стало не существенным. Одначе, тебе того оказалось мало… Погодя ты увез мальчика с лучицей в Галактику Геликоприон, в систему и на планету, где кроме твоих отпрысков никто не жил, сказав мне и Першему, что она-де переполнена и селить никого ты там не будешь… А как ты поступил с Першим и того огорчительней. Ведь ты ведал, как ждал встречи брат со своей лучицей. Однако, поставил пред ним выбор или его встреча, или наставник для плоти и лучицы.
– Пусть о том, как я поступил с моим любимым старшим братом судит Перший, не ты, Небо… Оно как ты и сам не раз оказывался виноватым перед Отцом и огорчал его не меньше моего, – чуть слышно дыхнул Асил и еще сильнее вдавился в ослон кресла так, что на его волосы и сам венец медлительно наползла янтарная дымка, ретиво вышедшая, словно выдавленная из облачного полотна.
Старший Рас, похоже, и не приметив той реплики, продолжил сказывать, впрочем, как и велел брат, более не упоминая огорчения Першего:
– Потому как в Галактике Геликоприон не проживали наши с Першим отпрыски мы и не смогли влиять на судьбу лучицы. Посему Круч знал лишь тебя и конечно как итог выбрал твою печищу. Так, что о справедливости упоминать как-то неуместно… Знаешь, я ведь мог ноне поступить точно также. Увезти девочку в Галактику Косматый Змей, где живут только наши с Дивным отпрыски. Впрочем, я даю вам возможность бороться за нее.
– Не поверю, что ты это делаешь во имя справедливости, – туго вздыхая, протянул Асил и торопко принялся утирать подносовую ямку левыми перстами, смахивая оттуда махунечкие бусенцы воды, прилетевшие с под свода комнаты.
– Нет, не во имя справедливости, – незамедлительно отозвался Небо и малеша качнул головой туды-сюды, и тотчас в навершие его венца вельми ярко вспыхнула вся миниатюрная система, не только звезда кружащая в центре, но и каждая планета в отдельности. – Я это делаю лишь из-за лучицы… Плоть итак слишком много пережила… Ведь никто не знал и даже не догадывался кто в ней обитает… Дажба, каковой общался с девочкой, сразу приметил в ней необычность, но мы подумали это первая искра отделившаяся от клетки, возможно набирающаяся сияния и относились к ней как обычно, как к иным детям. К девочке уже два раза пришлось приложиться… Первый раз на нее напал безумный энжей и вельми покалечил, а второй раз недавно, антропоморф высосал крепость. Дивному пришлось пожертвовать клеткой, чтобы спасти нашу драгоценность. И поверь мне Асил, я не видел еще такой подвижной лучицы… подвижной и единожды мощной. Иная бы уже давно отделилась от тела, а эта неповторимая, бесценная все еще в плоти. Хотя, я не думаю, что жизнь этой плоти будет долгой, слишком много потеряно времени, а вместе с тем сил, здоровья девочки. Если бы знать раньше… раньше, были созданы все условия, а так… так…
Небо смолк так резко, словно единожды онемев, и воззрился в венец брата, на ветоньке платинового деревца которого распустившаяся почка нежданно обернулась малым, пыхнувшим густо-фиолетовым светом, плодом, чем-то по форме напоминающим грушу.
– Значит, ты не позволишь мне ее увидеть… Хотя бы увидеть, – просительно произнес Асил. – Ведь и ты, и Отец обладаете большим, чем я. У тебя Дивный, каковой, ты знаешь, должен был по замыслу Родителя войти в мою печищу не твою, а Перший… Брату может достаться любая лучица лишь он того пожелает.
– Нет, не позволю, – властным голосом ответил Небо и днесь обдал горячим взором самого Атефа, пройдясь им от лба верно до стоп, обутыми в серебряные сандалии. – Во-первых хочу тебя проучить, а во-вторых лучица нужна мне самому. Да и потом она так связана с Першим, там такая взаимная чувствительность, поверь даже мне будет тяжко к ней пробиться… Впрочем, не мне тебе про то говорить. И Седми, и Огнь до сих пор столь зависимы от Першего, что мне сложно найти к ним подход, а ведь Седми моя лучица, просто росла подле брата. Хотя, о чем я говорю, ты сам в такой ситуации… Просто в твоем случае малецык оказался более покладистым, потому с ним нет таких проблем как с Седми. А по поводу Дивного, так Родитель подарив ему жизнь, хоть и замышлял, его как твоего помощника, при этом никак в выборе не ограничивал. И наш младший брат мог также образовать свою печищу, мог вступить в твою, но Дивный решил жить и творить вместе со мной… Это его выбор, коему я конечно рад.
