– Странное у них вооружение, – произнес полковник. – Интересно, что они держат в кобурах?
– Может, бутерброды, – предположил Вовка.
– Сомневаюсь.
Старший из всадников остановил путешественников. Переговорив с охраной у ворот, он передал своих подопечных пятерым солдатам. Те повели пришельцев в город.
Город был оживлен. По широкой дороге, ведущей в глубь Сильвер-сити и являвшейся, видимо, центральной улицей, сновали взад-вперед всадники и пешеходы в пестрых одеждах, проезжали разнообразные повозки. Воздух наполнял разноголосый гомон. Из окон высотных монументальных зданий выглядывали люди, переговариваясь меж собой, некоторые с интересом разглядывали новоприбывших. Здесь, похоже, были собраны все расы Земли – чернокожие, азиаты, европейцы.
Пройдя километра полтора по центральной магистрали, солдаты свернули на боковую улочку. Вскоре они привели четверых пришельцев к высокой круглой башне, вход в которую охранялся десятком солдат. Чертогонова, Владимирского и ребят в очередной раз передали из рук в руки. По узкой лестнице их проводили на самый верх и заперли в просторном помещении с окнами на все стороны, забранными решетками.
– Куда это нас привели? – поинтересовался полковник, осматриваясь. – Если это тюремная камера, должен признать, что она вполне комфортабельна.
Обстановку помещения составляли широкий стол, огромный шкаф и мягкая мебель: диваны и кресла.
Чертогонов тут же развалился на одном из диванов.
– Отдыхайте, – сказал он. – Скоро к нам пожалует кто-нибудь из начальства, надо набраться сил.
– Занятный городок, – произнес Владимирский, глядя в окно. – Тут переплетены различные архитектурные стили. Вон дома с плоскими крышами, такие я видел в Ливии. Только там они несравнимо меньше размерами, все одноэтажные. Здесь же самый маленький дом этажей в десять. А вон те здания явно готические. Есть и современные «коробочки», только что не из панелей собраны. А вон далеко сооружение, похожее на католическую церковь. Там, наверное, заседает их священный совет во главе с епископом. Только больно уж этот храм здоровый, по-моему, немногим меньше Эмпайра.
– Чего меньше? – не понял Вовка.
– Небоскреб есть такой, – пояснил Владимирский. – В Нью-Йорке.
– Эх, Вова, – с укором сказал Чертогонов. – Столько лет за партой просидел и ни черта не знаешь. Чему вас только в школе учат?
– Подумаешь, – Вовка пожал плечами. – Ну не знаю я, как этот дом американский называется. Что такого-то? Зато я закон Бойля-Мариотта знаю.
Юлька насмешливо фыркнула и сказала:
– Он засыпался на нем, вот физичка и заставила его этот закон вызубрить.
– Да ладно уж, – отмахнулся Вовка. – Забыла, как сама на контрольной плавала? У меня же и списывала.
– В итоге оба двойки получили, – напомнила девочка.
Владимирский рассмеялся, а Чертогонов наставительно произнес:
– Современный человек, ребята, не должен зацикливаться на каком-то определенном направлении развития. Надо расширять кругозор, повышать эрудицию, развивать мозги.
– Может, классиков почитать на досуге? – ехидно осведомился Вовка.
– Это тоже было бы неплохо, – вполне серьезно ответил Чертогонов. – Уверен, что в литературе ты такой же специалист, как и в географии. Наверняка даже не помнишь, кто такой Гамлет, не говоря уж о героях отечественной классики.
– Чего сразу не помню-то? – обиделся Вовка. – Помню. Это Шекспир написал. Он невесту задушил, когда она платок посеяла.
Владимирский снова рассмеялся, а Чертогонов с улыбкой заметил:
– Ну, хоть автора не перепутал, уже хорошо.
– Это был Отелло, неуч, – возмутилась Юлька. – Спутал негра с датским принцем. Хоть бы кино посмотрел.
– Да что вы все на меня набросились?! – воскликнул Вовка. – Вот вернемся домой, перечитаю я ваших классиков. И географию выучу. И еще чего-нибудь.
– Давай-давай, – кивнул Чертогонов.
Владимирский, все так же глядя в окно, сказал:
– Вообще здешние архитекторы явно страдали гигантоманией. Словно им не хватало места. Улочки тесные, дома один выше другого. Вы только взгляните, Сергей.
– Да ну его к черту, этот город, – отмахнулся Чертогонов.
– Ну, не скажите, – не согласился Владимирский. – Еще неизвестно, что нас ждет. Вдруг придется провести здесь остаток жизни.
– Вот и успеем насмотреться, – ответил Чертогонов. – Но лично мне не хотелось бы тут задерживаться. Не бойся, Рыжик, – подмигнул он Юльке, заметив ее испуганный взгляд. – Мы придумаем, как отсюда выбраться.
– Надо еще узнать, что с Колькой и Светкой, – напомнил Вовка.
– Расспрашивать о них прямо, я думаю, не стоит, – сказал Чертогонов. – Кто знает, какие тут порядки. Постараемся узнать о наших ребятах как бы невзначай.
– Вон уже с полей все возвращаются, – сказала Юлька, поглядев в окно. – А про нас совсем забыли.
В этот момент загремели засовы, запиравшие дверь.
– Можешь успокоиться, – произнес Чертогонов. – О нас уже вспомнили.
Дверь открылась и в помещение вошел симпатичный молодой человек в длинном черном одеянии, похожем на сутану, с серебряным крестом на толстой цепочке поверх одежды. В руках он держал кожаную папку. Человек в черном придвинул кресло к столу, сел в него, раскрыл свою папку и вдруг сказал на чистейшем русском языке:
– Здравствуйте, господа.
Полковник, уже приготовившийся к роли переводчика, слегка опешил, а Чертогонов удовлетворенно произнес:
– Ну, слава богу. Я уж думал, что тут все изъясняются на этой тарабарщине.
– Так и есть, – подтвердил человек в сутане. – Вы находитесь в городе-республике Сильвер-сити, здесь запрещены все иные языки, общаться можно лишь на официальном серебряном языке.
– Серебряный язык? – переспросил Чертогонов. – Что за чушь?
– Постарайтесь это усвоить, – бесстрастно продолжал молодой человек. – Это основной закон Сильвер-сити. Его нарушение карается трехдневным тюремным заключением, а при повторном нарушении каторжными работами. Покинув это здание, вы станете гражданами города и будете обязаны говорить только на языке республики.
– Ничего себе порядочки! – возмутился Вовка. – Мы ж этого вашего серебряного не знаем совсем. Что нам теперь, молчать все время?
– Вы быстро его освоите, – ответил человек в сутане. – Он очень прост. У других получается.
Чертогонов взглянул на полковника.
– Это так, – подтвердил тот, кивая.
– Легко вам говорить, – проворчал толстяк. – Вы же два языка почти знаете. А нам что делать?
– Перейдем к делу, – прервал его молодой человек. – Я из департамента прибытия. Мое имя Ник.
– Николай, что ли? – уточнил Чертогонов.
