- Свежо предание, но верится с трудом.
- Нет, в самом деле. Прошу к столу. Мое кушанье нужно только чуть подогреть. Я уже предупредила Клеопатру Петровну, чтобы она сегодня не хлопотала по хозяйству.
Юрий Сергеевич с высоты своего роста смерил жену взглядом и усмехнулся:
- Посмотрим, посмотрим, шепнул слепой.
Аэлита побежала на кухню.
- Что это сегодня твоя благоверная забеспокоилась? - спросила мать у сына.
В столовую, как всегда, тихо, незаметно, как-то бочком вошел Сергей Федорович, низенький, сутулый и стриженный бобриком. Невестке он едва кивнул, относясь к ней скорее безразлично, чем плохо, сторонясь ее, как полированной мебели в квартире, как бы не задеть.
Сергей Федорович уселся за стол и погрузился в чтение газеты.
- Опять газета за столом? - строго прикрикнула Клеопатра Петровна.
- Только спорт... кто кого.
- Нелепое занятие, - изрек Юрий Сергеевич. - Тратить энергию, гоняя никому не нужный мяч, поднимая огромный груз, и все без видимой пользы для общества! Дикость! Возвращаемся к Древнему Риму. Аппиева дорога, Колизей! Хлеба и зрелищ нужно твоему маленькому человеку, отец. Нет, подлинному члену общества, пусть маленькому, но нормальному, бесплодное напряжение мышц абсолютно ни к чему. Я рационалист и искренне удивляюсь, как люди с высшим образованием могут уделять этому время и силы.
- Но ведь у меня-то высшего образования нет, - робко возразил отец.
- Все равно. Ты должен равняться по сыну с его способностями. Недаром нам удалось дать ему высшее образование.
Клеопатра Петровна не упускала случая упомянуть о способностях сына, освобожденного от всех домашних забот. Она любовалась им.
Глава восьмая
КОЛЕСО БЕЗ ОСИ
Обеды в семье Мелховых были семейными "собраниями", на которых обсуждались и домашние и государственные вопросы.
Юрию Сергеевичу отводилось при этом особое место. И если отец развивал свою теорию маленького человека, то Юрий вещал о человеке вообще.
Вот и теперь он произнес:
- Высшее образование - это то, что делает человека человеком. Вот мое добавление к Энгельсу.
- Ты так думаешь? - спросила вошедшая с подносом Аэлита.
От кушаний, которые она внесла, распространялся обещающий аромат. Свекор даже крякнул от удовольствия.
- Вот это баранина так баранина! Звонче, чем в шашлычной.
- Здесь говорят о высшем образовании, а не о шашлычной, - обрезала Клеопатра Петровна.
- А я думаю, что образование еще не все, - продолжала Аэлита, ставя на стол поднос и раскладывая кушанье по тарелкам. - Недавно я услышала такие стихи:
Знай, воспитанье - это ось,
Образованье - колес сила.
Но колесо с оси снялось
И вмиг винтом заколесило.
- Недурственно, - хмыкнул в усы Сергей Федорович.
- Каламбур, - пожал широкими плечами Юрий Сергеевич.
- И колесо заколесило. Без оси завсегда так. Вроде как без воспитания, - резюмировал Сергей Федорович.
- На что намекаешь? Мы что, плохо своего сына воспитали? Одно только образование дали? - возвысила голос Клеопатра Петровна.
- Афоризм в форме каламбура - про всех. Есть даже академики невоспитанные, - пояснила Аэлита.
- И кто же сочинил этот шедевр морали? - выразительным баритоном осведомился Юрий Сергеевич, уплетая сочный кусок баранины с подрумяненной картошкой.
- Академик Анисимов, Николай Алексеевич.
- Так он еще и стихи пишет, черт возьми! - возмутился почему-то Юрий Сергеевич.
- Других стихов Анисимова я не знаю, но, судя по этому афоризму, он владеет стихотворной формой.
- Владеет, владеет, - проворчал Юрий Сергеевич. - Он много чем владеет, слишком много. И наука, и лыжи, и скульптура. И стихи еще... Ненормально.
- Если нормой считать посредственность, то, конечно, выше нормы.
- Нечего отца обижать. Вступаюсь за него и утверждаю, что маленький человек неадекватен посредственности. Впрочем, посредственность хорошо знакома тебе, если вспомнить твои институтские отметки. Бывало, бывало, чего греха таить.
- Как тебе не стыдно? - покраснела Аэлита. - Почему ты так изменился? Я знала тебя другим!
- Бароном фон Мелховым?
- Да, ты выглядел аристократом, рыцарем, преклоняющимся перед женщиной, готовым помочь.
- Алла! - прервала свекровь. - Нечего секреты строить. В каком магазине ты умудрилась такие роскошные консервы заполучить? Покажи и мне туда дорогу. Семью-то не тебе приходится кормить, на мне одной все заботы.
- Вам, правда, понравилось, Клеопатра Петровна?
- Вкусно, ничего не скажешь. И на консервы непохоже. Сочно. Свежо. Научились-таки. Надо набрать таких банок побольше.
- Это не консервы вовсе. Честное слово!
- Как так не консервы? Я что, не хозяйка?
- Нет, вы отличная хозяйка. Но это вовсе не консервы, а искусственная пища из института академика Анисимова. Кстати, Николай Алексеевич предложил мне у него работать.
- Что? - разом вырвалось у Клеопатры Петровны и ее сына.
Сергей Федорович осторожно отодвинул от себя тарелку и стал вытирать салфеткой губы, ссутулившись более обычного.
- Ну конечно! Искусственная пища, приготовленная в лаборатории. Структура мяса сделана на ткацком станке, а вкус и запах баранины - в лаборатории вкуса и запаха. В ней как раз мне и предлагают работать. Право-право!
- Как? - крикнула Клеопатра Петровна, выскакивая из-за стола. - Ты осмелилась накормить нас такой гадостью? Боже, какая низость! Мне дурно! Ох!.. - И она выбежала из столовой,
- Докормила! - гневно возвысил грудной свой голос Юрий Сергеевич. - Это же обман! Низко, недостойно!
- Юра, что ты!
- Вот теперь Юра, а то все был Николай Алексеевич. Слушал я его в Вечном городе. Только сам он, видно, не вечный. В детство-юность начал впадать. Статуэточки, стишочки - маразматические синдромы!
- Юра, прекрати!
- Нет, я просто не могу прекратить. Оказывается, я изменился! Меня не разглядели! За барона или рыцаря, в самом деле приняли! Но в ответ на подлинно рыцарское отношение на меня и моих родителей совершается покушение! Да, да, покушение с целью отравления, на какое решилась Катерина Измайлова!
- Какая начитанность! Может быть, ты помнишь и купца, на которого покушалась Катерина Измайлова? Не найдется ли общих черт? Как же я была слепа! И как ты можешь осуждать такого человека, как академик Анисимов? Говорить об отраве... Знайте же, что все искусственные кушанья сделаны из молока. Честное слово!
- Из молока? - удивился Сергей Федорович. - Чудно! А я думал баранина.
- Из казеина, полученного из отходов молочного завода. Словом, творожные изделия. И не из чего огород городить.
- Блевать - по-твоему, огород городить? Хороши творожные изделия, если от них рвота! Впрочем, всем известны отравления плохим творогом. Напрашивается вывод, что твой старец в своей лаборатории за государственный счет творог портит. И наживает научное имя,
