день, – пожаловался он в пространство. – Не мальчик я уже, чтобы по лесам бегать…
– Только не говори, что девочка! – фыркнула Цукка, все это время стоявшая у одной из стенок со скрещенными на груди руками. – Все равно не поверю. Рис, приступай.
– К чему? – Панариши поднял на нее меланхоличный взгляд.
– К разъяснениям. Кто ты, что ты, откуда ты и что здесь вообще происходит? Кара, приготовься его ловить, если он опять сбежать от ответа попытается. Нет, лучше хватай прямо сейчас, пока не ускользнул. Пусть обездвиженный говорит!
– И как вас Джао терпел? – со вздохом спросил лже-шаман. – Хотя ему проще, его манипуляторами не поймать. Взял да и растаял в воздухе, когда захотел. Цу, как я уже сказал Карине, я координатор сети влияния Джао в Сураграше в течение последних десяти лет. Не первый координатор и, вероятно, не последний. Шаху, – он мотнул головой на торговца, – полевой командир и координатор моей организации, если так можно выразиться, в Мумме и примерно в стоверстовом радиусе. Джао давно пришел к выводу, что бандитские кланы, сформировавшиеся из-за… установок времен Игры, невозможно ликвидировать иначе, кроме как путем радикальной перетряски сложившихся в Сураграше социальных структур, желательно – полного их уничтожения. Наиболее оптимальный способ – хаотизация социума с последующим формированием его с нуля. Радикальный и жестокий метод с потерями до девяноста процентов его членов. Фактически оставляем небольшую группу на развод и начинаем с сохи и каменного топора. Не в моем вкусе, мягко говоря. Так что я пошел по иному пути – вовлечение в строительство нового общества всех людей. Но добиться такого путем келейного вооруженного переворота нельзя. Люди всего лишь пожмут плечами и продолжат жить, как раньше – отдавая власти все, что та потребует, а в остальном держась от нее как можно дальше и не ассоциируя себя с ней. Чтобы избежать такого и заставить людей искренне участвовать в общем деле, требуется, чтобы каждый чувствовал свою причастность к переменам. А такого можно добиться лишь путем всенародного восстания.
Он задумчиво постучал пальцем по подбородку.
– Восстание непосредственно готовил я. Оно намечалось на текущее лето, но поскольку Шай так удачно притащил тебя сюда, я решил воспользоваться случаем. Немного не сходится по времени, но особых проблем возникнуть не должно. Сейчас на огромной территории громят базы Дракона, а в деревнях убивают его солдат и сжигают склады еще не вывезенной маяки. С самыми крупными базами мы сразу не справимся, но они окажутся в изоляции, как раньше оказывались в изоляции лагеря иностранных армий. Очень удачно, что мы сразу вывели из игры одного из двух Старших Когтей Оранжевого клана, куда более опытного, чем второй. Еще более удачно, что у нас есть такой символ, как Карина. На сей раз суеверия сыграют нам на руку. Народ просто не задумается, стоит за ней идти или нет. Стоит, разумеется.
– Рис, но почему ты не сказал мне сразу? – сердито спросила Карина. – Почему изображал из себя дурацкого шамана?
– По-моему, я изображал из себя очень даже выдающегося шамана! – обиделся Панариши. – И продолжу его изображать в ближайшее время, если не возражаешь. Так куда удобнее – начальный авторитет имеешь сразу и без разговоров. А тебе я не сказал потому, что ты, извини меня, очень скверная актриса. Я просто боялся, что ты не сможешь нормально сыграть роль несчастной запуганной заложницы, и кто-нибудь – тот же Дурран – что-нибудь заподозрит раньше времени. Так, девочки, пока у нас небольшое затишье, я и в самом деле сбегу. Нужно отвести вертолет на запасную площадку и замаскировать, мало ли что. А я в окрестностях единственный человек, умеющий им управлять. Да и вообще дел у меня много. Главное я вам сказал, а Шаху вас в курс дела введет поподробнее. Отдыхайте и приходите в себя – все-таки не каждый день вам объявляют, что сейчас вас грубо и безо всякой нежности прикончат.
– Все мужчины такие! – вздохнула Цукка. – Наобещают с три короба, а потом фьють – и нету. Хоть с собаками ищи. Кара, я бы на твоем месте ему между ушей на прощание врезала как следует, чтобы не разыгрывал из себя великого манипулятора.
– Рис, – тихо спросила Карина, – а когда ты в последний раз общался с папой… с Джао?
– Восемь лет назад. Как я понимаю, он попрощался со всеми примерно в одно и то же время.
– И ты продолжал действовать без него?
– Конечно, Кара. Для того он меня и раз… рекрутировал.
Панариши выпрямился, подмигнул Карине и стремительно вышел, по пути слегка дернув Цукку за прядку волос. Та ойкнула и схватилась за голову.
– Заигрывает, – резюмировала она, глядя вслед псевдо-шаману. – Щас, разбежался! Я, между прочим, замужем, пусть и неофициально. Кара, ты бы все-таки ему врезала между ушей, что ли. Тебе можно, ты у нас Избранная.
– Знаешь, Цу, он сам кому хочешь врежет, – задумчиво проговорила Карина, глядя на подругу. – Ты видела, как он двигался на площади? Если без манипуляторов, я против него и трех секунд не выстою. Он настоящий мастер рукопашного боя, я таких в жизни не видела. А я на мировых первенствах присутствовала, между прочим! Он не дерется – он… живет так. Ну, как мы ходим. На десять ступеней выше белой ленты. Я такому и за триста лет научиться не смогу – а ведь он выглядит немногим старше меня! Ну, пусть он даже на десять лет старше – когда он успел подняться до такого уровня?
Внезапно она нервно хихикнула.
– Цу, знаешь, что мне в голову пришло? Помнишь, какая сегодня дата?
– Нет, – пожала та плечам. – Я вообще как-то за временем плохо слежу в последнее время. А какое у нас число, в самом деле? Восьмое? Девятое?
– Десятое. Десятое пятого восемьсот пятьдесят восьмого, златодень.
– Ну и что?
– Пятнадцать лет, Цу. Сегодня ровно пятнадцать лет с того дня, как мы с Яни сбежали из Института. Тогда меня чуть не убили. Сегодня – тоже.
– Значит, раз в пятнадцать лет тебе следует быть поосторожнее, – констатировала ехидная Цукка. – Из дома не выходить, что ли. Или с незнакомыми мужчинами не разговаривать без острой на то необходимости. Господин Шаттах… тьфу, заколебало. Я среди вас самая старшая, так что предлагаю без формальностей. Без «господинов», «момбацу санов» и так далее. Шаттах, ты как?
– Наедине – нормально, – криво усмехнулся торговец. – На людях, боюсь, к Карине обращаться придется в соответствии с этикетом, каким бы он ни сложился. Избранная Дочь все-таки.
– Злые вы! – понуро вздохнула Избранная Дочь, нимало не вдохновленная перспективой
