— Николай, — представился Миклош, протягивая руку.
— Ло… Валерий.
Рукопожатие у него оказалось крепким. Господин Бальза приветливо улыбнулся, внимательно рассматривая подростка. А тот, явно не замечая этого, спросил:
— Вы, ребята, в этом доме живете?
— Мы? — поднял брови «Николай», решив придержать при себе мнение, что он думает об этой норе. — Нет. Просто зашли посидеть.
— Вам повезло. Консьержка редко кого пускает.
— А чего ей нас не пустить? — пожала плечами Рэйлен. — Бабка добрая, понимает, что на улице холодно. А мы на стенах не пишем и окурки на пол не бросаем. Сидим тихо, никого не трогаем. Ты здесь живешь?
— Да. Клевая штука, — подросток кивнул на коммуникатор девушки.
Та лучезарно улыбнулась. Они разговорились. Миклош не мешал. Отодвинулся в сторону, из-под полуприкрытых век следя за несостоявшимся асиманом.
Когда он увидел все, что хотел, то по памяти создал в воображении сложный рисунок заклинания и, поймав взгляд Лориана, вежливо улыбнулся. Тот осекся на середине фразы и болезненно поморщился.
— Что такое? — участливо поинтересовался господин Бальза. — Эй, с тобой все в порядке?
— Да, — нахмурился тот. — Просто… в какой-то момент мне показалось… а… не важно. В виске кольнуло.
Они продолжили беседу, но внезапно Рэйлен сузила глаза и посмотрела на лестницу. Миклош выругался про себя и закатил глаза.
Перешагивая сразу через несколько ступенек, по лестнице поднимался Дарэл. Он кивнул подростку и уставился на Миклоша. Нахттотер почувствовал, что ему очень не нравится этот взгляд. Он как будто вползал в голову тхорнисха и медленно вытягивал из нее все мысли.
— Что ты здесь делаешь? — спросил даханавар. В его голосе не было никаких эмоций, хотя в прошлый раз, опасаясь за здоровье своего человеческого друга, вопил как резаный.
— Ну, вот, опять, — вздохнул тхорнисх, стараясь не показывать, что от взгляда телепата ему становится все более не по себе. Он поставил мысленный щит, «отгораживаясь» от даханавара, но, похоже, тот даже не заметил этого.
— Вы знакомы? — удивился мальчишка.
Дарэл промолчал и, внезапно резко оборвав зрительный контакт, отвернулся равнодушно.
— К сожалению да, — вздохнул господин Бальза, спрыгнув с подоконника. — Ты предсказуем до невозможности, даханавар. При каждой встрече — одни и те же вопросы. Удачи, Валерий. Было приятно с тобой познакомиться. Идем, цыпленок.
Он уже спускался по лестнице, когда Дарэл сказал:
— Оставь его в покое, Миклош.
— Я не имею привычки обижать собственность клана Кадаверциан, — улыбнулся нахттотер. — Во всяком случае, до поры. Бывай, телепат. Я тороплюсь на ужин.
Развалившись на диване лимузина, Бальза сыто щурился и крутил в тонких пальцах опустевший стакан.
На противоположном сиденье лежала мертвая девушка. В жизни она, пожалуй, была привлекательна. Но смерть сожрала всю красоту. Бледная, точно мел, кожа, черные круги вокруг голубых остекленевших глаз, порванная блузка, задранная юбка, множество царапин и синяков на руках и рваная рана на длинной, изящной шее. Миклош выпил несчастную досуха.
Алкогольный коктейль и ужин, состоящий из рыбных блюд, которыми нахттотер угостил жертву, добавили крови дразнящий привкус.
В приеме пищи тхорнисх был гурманом и часто использовал различные приправы. Не брезговал он и крепкими алкогольными напитками. Путем длительных экспериментов Миклош составил свое особое меню и знал, чем следует накормить и напоить овцу, чтобы ее sanguis [80]приобрела те или иные вкусовые свойства.
Единственное, чего глава клана никогда не предлагал своему обеду — наркотиков. Во-первых, он считал это издевательством над вкусовыми рецепторами. Во-вторых, братья, вливавшие дурь в вены жертв, после длительного приема «кайфовой» крови становились вялыми, ленивыми, сонными и больше не могли обходиться без подобной пищи.
Так что в вопросах питания Миклош говорил «нет наркотикам».
Тхорнисх перевел скучающий взгляд с мертвой «еды» на живую. Вторая девушка, маленькая блондинка, сидела на полу. После неудачной попытки открыть дверцу машины ее длинные ногти сломались. Высокая прическа растрепалась, левая мочка уха оказалась оторвана, кровь залила шею и глубокое декольте открытого белого платья.
Она пыталась сопротивляться вместе с подругой, но Бальза без труда скрутил обеих. Он обожал ощущать в крови привкус страха и наслаждался ужасом жертв.
Нахттотер питал к блондинкам особую слабость и поначалу хотел начать трапезу именно с той, что сейчас была жива, но, как оказалось, девчонка красила волосы и дымила, как паровоз. Никотин в крови для такого гурмана, как глава клана Золотых Ос — верх извращенности, он убивал основное качество вкусовых свойств крови.
Поэтому Бальза поменял очередность блюд. Пока он занимался ужином, лже-блондинка впала в прострацию, и Миклош потерял к ней всяческий интерес. Полудохлая еда — не еда.
В салон лимузина ввалился Йохан.
— Он дома, нахттотер.
— Приберись здесь.
Йохан бросил взгляд на труп и кивнул в сторону пока живой любительницы приключений с незнакомцами:
— Что делать с этой?
— Мне все равно. Если не голоден — избавься от нее.
Он выбрался из машины, захватив с собой небольшой сверток, и направился по набережной, вдоль закованной в лед реки.
— Доброй ночи, Кристоф, — как можно дружелюбнее поздоровался тхорнисх, когда дверь особняка распахнулась.
— Доброй, — без особой приветливости отозвался некромант.
— Нам срочно надо поговорить. Думаю, это в твоих интересах.
— С каких пор Золотые Осы пекутся об интересах клана Смерти? — криво усмехнулся колдун.
— Буквально с сегодняшнего дня, — приятно улыбнулся Бальза. — Так что? Мы поговорим, или мне уйти?
Кадаверциан неохотно кивнул:
— Подожди.
Он скрылся, оставив дверь открытой. Миклош бесцеремонно перешагнул порог дома и принялся с интересом изучать холл. Здесь он был впервые.
— Уютная обстановка.
— То же самое сказала твоя сестра, — сообщил Кристоф, появляясь из бокового коридора с плащом в руках.
Улыбка нахттотера погасла.
— Утоли мое любопытство. Ты отказал ей в помощи?
— Да. — Кристоф оделся и показал визитеру, что нужно выходить. — Сытый тхорнисх лучше голодного.
