Просьба Пашки Геракла не удивила. Его часто использовали на всяких работах, где не нужно большого ума. Правда, бесплатно он ничего не делал.
Пашка выглянул в окно. Никого. Он перескочил через подоконник и побежал домой.
Геракл поглядел на мусор и поскреб в затылке. Куча была большая, за раз не вынесешь. А Геракл был великим лентяем. Он думал целую минуту, как бы заработать бананы без усилий. И сообразил.
На поляне рядом с лабораторией лежал шланг для поливки. Геракл умел им пользоваться, а в жаркую погоду подстерегал прохожих, обливал их с головы до ног и ухал от радости.
Он выскочил из лаборатории, повернул кран и запустил струю воды внутрь лаборатории. Струя была несильная, на полу сразу получилась большая лужа, в которой крутился мусор. Это не удовлетворило питекантропа. Он отвернул кран до отказа и, вцепившись лапами в непослушный конец шланга, направил толстую струю в грязное болото, которое раньше было лабораторией.
Струя ударила в мусор. Бумажки, тряпки, осколки, деревяшки отнесло к дальней стене. Шланг дергался в руках Геракла, и неудивительно, что струя заодно смыла и то, что стояло на столах, — колбы, приборы, склянки и пробирки. Хорошо еще, микроскоп устоял и шкафы не разбились.
Дверь лаборатории от напора воды распахнулась, и оттуда вырвалась могучая река, которая несла в себе массу вещей, сбила с ног Аркашу и закрутилась водоворотами вокруг ног жирафа Злодея.
До Геракла дошло, что он натворил. Он бросил шланг, быстро вскарабкался на манговое дерево, сорвал плод и начал его чистить, делая вид, что он ни при чем.
Пашка вернулся минут через пять, когда все уже успели всласть его изругать. В конце концов Наташа Белая даже пожалела его, потому что он расстроился больше всех.
Аркаша вернул ему книгу «Мифы Древней Греции» и сказал:
— Ты не дочитал до самого интересного и не знаешь, что наш питекантроп чистил лабораторию по древнему рецепту.
— Как так? — удивился Пашка.
— Настоящий, древний Геракл отвел в авгиевы конюшни соседнюю реку.
— Совпадение полное, — сказала Машенька Белая. — За одним исключением: в авгиевых конюшнях не было микроскопов.
Надо рассказать, откуда на биостанции питекантроп.
Алиса, Аркаша, Джавад и Пашка Гераскин были в Институте Времени.
Они давно хотели туда попасть, но временные кабины расписаны между учеными на год вперед, а туристов в прошлое не пускают. Мало ли что может случиться!
К счастью, у Алисы Селезневой большие связи, в том числе в этом институте. Ей уже приходилось бывать в прошлом.
Однажды на биостанции раздался звонок, и на экране видеофона показался курчавый худой молодой человек по имени Ричард Темпест.
— Неожиданно освободилась большая кабина, — сказал он. — Я обо всем договорился. Так что одна нога там, другая — здесь.
Не прошло и получаса, как биологи уже были у дверей института, где их ждал Ричард.
— Значит, — сказал он, — вы желаете поглядеть, когда и как обезьяна превратилась в человека?
— Правильно, — ответил Джавад. — Долг ученых — зафиксировать этот момент.
— Тогда скажите, пожалуйста, — попросил Ричард, проводя ребят внутрь громадного здания, — какого числа, месяца или хотя бы года до нашей эры произошло это событие? Кстати, подскажите мне, в какой точке земного шара это случилось…
— Точно не скажу, но приблизительно… — задумался Джавад.
— Начнем с приблизительного.
— Примерно от миллиона до двух миллионов лет назад.
Алиса с Пашкой засмеялись, а Ричард очень серьезно записал эту цифру, вздохнул и сказал:
— Спасибо за информацию. А теперь сообщите мне место этого события.
— Где-то в Африке или в Южной Азии, — ответил Джавад.
— Очень точно, — сказал Ричард и записал. — Значит, сегодня мы отправляемся куда-то на юг, за миллион или за два миллиона лет до нашей эры. И если повезет, увидим, как обезьяна превратилась в человека.
Ричард шутил. Ученые давно интересовались этой проблемой и несколько раз летали в прошлое, искали древних людей. Конечно, никто не увидел, как обезьяна стала человеком, потому что такого момента и не было. Зато удалось найти стадо наших далеких предков — питекантропов на острове Ява.
Сначала Ричард показал биологам Институт Времени.
Всего там три зала с кабинами для путешествий в прошлое. В будущее, как известно, попасть нельзя, потому что его еще нет. Сколько кабин, столько и отделов. Первый — исторический. Временщики, которые там работают, пишут подробную, точную, иллюстрированную историю человечества.
Ребята попали в галерею, где висели объемные цветные фотографии знаменитых людей прошлого. Там были портреты Гомера, Жанны д'Арк, молодого Леонардо да Винчи и старого Леонардо да Винчи, вождя гуннов Аттилы и даже Ильи Муромца, который оказался молодым голубоглазым усачом. Там же были тысячи картин, снятых в самые различные эпохи. Например, вид города Вавилона с птичьего полета, пылающий Рим, подожженный Нероном, и даже деревня, которая когда-то стояла на месте Москвы…
Пашка Гераскин, страдая от зависти, прошептал Алисе:
— Пожалуй, уйду из биологов в историки. Уж очень они интересно живут.
— А я никогда не изменю биологии, — ответил Джавад. — Историки только объясняют, что было, а мы, биологи, изменяем мир.
— Пустой спор, — заметил Ричард, открывая дверь в следующий зал. — Все мы изменяем мир, и историки в том числе. Наш мир существует не первый день и не последний. И когда мы узнаём новое о прошлом, этим мы изменяем не только прошлое, но и настоящее. Понятно?
Они остановились перед большим, в три метра, портретом: молодая красивая женщина с курчавым мальчишкой на руках. Мальчишка был чем-то расстроен, вот-вот заревет.
— Это кто? — спросила Алиса.
— Уникальный снимок, — сказал Ричард. — Наши ребята за ним год охотились. Маленький Пушкин на руках у своей мамы.
— С ума сойти! — ахнул Пашка, входя в следующую комнату.
Здесь историки-временщики хранили свое оборудование: одежду, обувь, оружие, украшения. Рядом тянулись шкафы с кафтанами и мушкетерскими плащами, стояли строем ботфорты и римские сандалии, громоздились шляпы с перьями и зеленые чалмы в рубинах и бриллиантах. У стены выстроились рыцарские доспехи.
— Это все настоящее? — спросил Пашка.
Никто ему не ответил. И так ясно, что все здесь — оттуда. Когда временщик уходит в прошлое, он изучает язык и обычаи «своего» времени тщательнее, чем старинные шпионы. Потом специальная комиссия проверяет, готов ли он. Если нет, никто его не отпустит. Пашкины ноги приросли к полу — уйти отсюда было выше его сил. Пришлось Ричарду за руку увести Пашку из зала.
