«Реформаторы» тоже были выходцами с Земли. В Федерации давно проводились исследования в области усиления возможностей бойцов с помощью вживленных в тело кибернетических устройств. Вершиной этой программы стало создание отряда «бессмертных». Все кандидаты в это элитное подразделение проходили специальную подготовку, после чего в их тело вживлялись миниатюрные имплантаты, свойства которых держались в секрете. Поэтому отряд «бессмертных» являлся такой боевой силой, противопоставить которой другие звездные государства просто ничего не могли. Но, чтобы стать «бессмертным», следовало доказать свою преданность Федерации. Кроме того, на такие программы была введена абсолютная монополия государства. Любые частные организации не имели права заниматься разработками в области киберустройств. 11 марта 2711 года был принят закон, запрещающий подобные исследования частным лицам и негосударственным объединениям. А таких бойцов, как «бессмертные», хотели бы иметь многие. И охранные системы различных организаций, и автономные планеты в составе Федерации, и космические пираты. Те, кто был не согласен с законом, решились на восстание. 17 апреля 2711 года они захватили пять крупных транспортов и попытались бежать из Федерации. Один из транспортов был уничтожен еще в атмосфере, второй захвачен. Но три других ушли. До 3222 года о них не было никакой информации. Но в том году один наш научный корабль был пленен «реформаторами». Из пятидесяти трех членов экипажа сорок восемь погибли. Только пятерым удалось уйти в спасательной капсуле, добраться до Федерации и сообщить обо всем. Федерация развернула масштабную поисковую акцию, и планета «реформаторов» была обнаружена. На нее высадили миллионный десант. Но сила обороны была недооценена федералами. Эта ошибка стоила жизни 308 тысячам бойцов. В два раза больше пропало без вести. Пятьдесят две тысячи были тяжело ранены. Тогда звездную систему окружили блокадным кольцом, и собирались провести новую, более подготовленную операцию. Но многочисленные локальные войны помешали ее проведению…
После беглого просмотра снимков вражеских эскадр стало ясно, что сила фобосианцев и «реформаторов» исключительно в их количестве. Сами корабли не могли сравниваться по тактико-техническим характеристикам с нашими кораблями, не говоря о том, чтобы в чем-то их превосходить. Фобосианский флот составляли копии все того же крейсера «Фобос», который являлся устаревшим уже на момент захвата мятежниками, а ведь с того времени прошло более тысячи лет. «Реформаторы» имели в своем распоряжении вооруженные транспорты и разведывательные корабли с лазерами для защиты от метеоритов. Такое отставание в технологии было объяснимо. Переселенцы лишились доступа к интеллектуальным богатствам Федерации, и даже миллиарды терабайт в памяти бортовых компьютеров их кораблей не могли вместить хотя бы сотую долю наработанной человечеством информации.
– Соотношение один к шести вполне приемлемо, – сказал я.
– Товарищ маршал, оно приемлемо, когда нет других кораблей, – это был генерал Фомин, командующий разведкой. Все посмотрели на него. – Наши суда могут уничтожить их и при соотношении один к десяти, но там еще будут соединения Антифедерального Альянса, а они-то не уступают нашим.
– Согласен. Схватка с ними будет серьезной. Как считаете, что лучше: разгромить сначала их, а потом взяться за фобосианцев и «реформаторов», или наоборот? – спросил я.
– Считаю, что слабого противника нужно громить в первую очередь. «Реформаторы» и фобосианцы не могут ничего противопоставить нашим кораблям в единоборстве, но скоординированными огневыми ударами вполне смогут быстро выводить их из строя поодиночке, – Фомин отвечал четко, видимо, заранее продумав все это.
– А корабли Альянса? Наши суда окажутся под их огнем, пока мы будем громить фобосианцев и «реформаторов», – я-то знал, что он прав, но решил проверить, насколько он продумал стратегию.
– Их корабли примерно соответствуют по численности и характеристикам нашим. Следовательно, им либо придется сосредотачивать корабли для объединенных ударов, либо каждый из их кораблей будет вести огонь по одному нашему кораблю. В первом случае мы получаем незначительные потери, так как для огневого удара нужно не менее двенадцати судов противника на один наш. Только при таком соотношении они могут рассчитывать уничтожить корабль одним залпом. Для производства залпа им требуется приблизительно столько же времени, сколько и нам. Отдельному кораблю нужно в среднем в три раза меньше времени на залп, чем группе. Следовательно, пока мы будем уничтожать фобосианцев и «реформаторов», Альянс сможет нанести самое большее два залпа. Простой подсчет говорит, что мы потеряем приблизительно шестую часть нашего флота. А по уставу неприемлемые потери начинаются от семидесяти процентов и выше.
– Отлично, – похвалил я Фомина. – Позволь пожать руку столь выдающемуся стратегу.
– Не стоит, – ответил разведчик, но руку пожал. – Обычная арифметика.
– Да ладно, арифметика. Тут нужно знать, в какую сторону считать. – Я развернулся к Тимофееву: – А вы как считаете, товарищ генерал-лейтенант?
Тимофеев несколько растерялся. Он явно не вдумывался в то, что говорил Фомин.
– Товарищ генерал совершенно прав, – Тимофеев явно сказал первое, что пришло в голову.
– Товарищем Фоминым был упомянут второй вариант, при котором корабли Альянса могут начать единоборство с нашими кораблями. Чем это может обернуться для нас?
Фомин было раскрыл рот, но я остановил его.
– Подождите, товарищ Фомин. Вам еще будет дано слово, я хочу услышать мнение товарища Тимофеева.
– Мне кажется, – сказал Президент, – что сейчас не лучшее время для выяснения отношений. Продолжайте, товарищ Фомин.
Я встретился взглядом с Суворовым. Он знал о моей неприязни к Тимофееву, но держал его в штабе, считая перспективным командующим. И сейчас взгляд Президента говорил: «Знаю, что он тебе не нравится, но это мое решение».
– Так вот, – вновь заговорил Фомин, – при втором варианте уменьшатся наши потери. Чтобы пробить защитный экран любого нашего корабля, нужно в два раза больше времени, чем нам понадобится для уничтожения флотов фобосианцев и «реформаторов». Таким образом, при втором варианте, к началу столкновения с силами Альянса наши потери будут минимальными. В масштабах объединенного космофлота их можно не учитывать.
– Итак, они предпочтут первый вариант, – подвел итог я. – Мы знаем, чем располагает противник, теперь посмотрим, что имеем мы. Какова численность наших тяжелых кораблей? Товарищ Зайцев, вопрос к вам.
