Одна стена отсека управления целиком была занята экраном; огромный черный прямоугольник создавал впечатление бездонной глубины. Три тонких щупальца Ругона, непригодные для тяжелой работы, но незаменимые для быстрых манипуляций, забегали по ручкам настройки, и экран ожил тысячами световых точек. Ругон продолжал настраивать, и звездный рой ушел в сторону, уступив место солнцу.
Житель Земли не узнал бы этот чудовищный диск. Светило не было белым, его поверхность наполовину заволокли огромные фиолетово-голубые облака, из них в космос вырывались длинные языки пламени. В одном месте из фотосферы далеко в мерцающую бахрому короны протянулся исполинский выступ. Словно на солнце выросло огненное дерево высотой в полмиллиона миль, и ветви его были реками пламени, которые неслись в космосе со скоростью сотен миль в секунду.
— Полагаю, — сказал, наконец, Ругон, — астроном представил вам достаточно точные расчеты. Как-никак…
— Не беспокойтесь, нам ничего не грозит, — заверил его Альверон. — Я говорил с обсерваторией на Кулате, они перепроверили наши данные. Когда нам сказали, что срок определен с точностью до одного часа, это надо понимать так: у нас будет час в запасе, а уж наше дело, использовать его или нет.
Он взглянул на пульт управления.
— Пора нам входить в атмосферу. Пожалуйста, настройте опять экран на планету. Так, пошли!
По кораблю пробежала дрожь, резко зазвонили и тут же смолкли сигналы тревоги. На экране появились два тонких снаряда, которые нырнули вниз к огромному диску Земли. Несколько миль они шли вместе, потом разделились, и один вдруг исчез, войдя в тень планеты.
Главный корабль, масса которого в тысячу раз превосходила массу любого из катеров, медленно погрузился следом за ними в объятия неистовой бури, разрушавшей покинуть людьми города.
В полушарии, над которым Орострон вел свой катер, царила ночь. Как и Торкали, он должен был фотографировать, делать замеры и докладывать на корабль. На маленьком разведочном аппарате не было места ни для пассажиров, ни для образцов. Если он встретит обитателей этого мира, к нему тотчас подойдет К.9000. Для переговоров времени не будет. В крайнем случае спасатели пустят в ход силу; объяснения последуют потом.
Опустошенный край внизу купался в жутком мерцающем свете; над половиной планеты простерлось огромное полярное сияние. Но изображение на экране не зависело от освещения, и Орострон ясно видел голые скалы, которые, казалось, никогда не знали жизни. Где-нибудь эта пустыня должна кончаться! Он включил самый полный ход, на какой мог решиться в этой плотной атмосфере.
Катер мчался сквозь ураган, и вот каменная пустыня вздыбилась. Впереди, уткнув вершины в клубы дыма, простиралась горная гряда. Орострон навел локатор на горизонт; тотчас на экране угрожающе близко выросли горы. Он пошел круто вверх. Трудно представить себе более негостеприимный край — какая тут может быть жизнь! Не изменить ли курс? Он решил идти по-прежнему и через пять минут был вознагражден.
Далеко внизу возникла обезглавленная гора; вся вершина ее была срезана какими-то искусными инженерами. Широко расставив ноги, на плато, прямо на камне, стояла замысловатая конструкция из металлических ферм, служивших опорой для различных устройств. Орострон остановил катер, потом пошел по спирали к горе.
Легкая мгла от доплерова эффекта пропала, изображение на экране стало предельно четким. На опорах, глядя в небо под углом в сорок пять градусов, лежали десятки исполинских металлических зеркал. Они были слегка вогнутые, и в фокусе каждого помещался некий сложный аппарат. В этом могучем, величественном сооружении угадывалась целесообразность: все зеркала смотрели в одну точку на небе или за ним.
Орострон повернулся к своим товарищам.
— Мне это напоминает обсерваторию, — сказал он. — Вы видели прежде что-нибудь похожее?
Клартен, многощупальцевый обитатель шарообразного скопления на краю Млечного Пути, предложил другую гипотезу:
— Это аппаратура связи. Отражатели фокусируют электромагнитные лучи. Я видел такие устройства на сотнях планет. Может быть, это как раз та станция, чьи сигналы приняли на Кулате. Хотя вряд ли, луч от таких больших зеркал должен быть очень узким.
— Тогда понятно, почему Ругон не мог поймать никаких импульсов, когда мы подходили к планете, — добавил Хансур-2, один из двойников с Тхаргона.
Орострон возразил:
— Если это радиостанция, ее поставили для межпланетной связи. Посмотрите, куда направлены зеркала. Никогда не поверю, чтобы народ, который только два столетия знал радио, мог пересечь космические дали. Моему народу для этого понадобилось шесть тысяч лет.
— Мы управились за три тысячи, — мягко вставил Хансур-2, опередив своего двойника на несколько секунд.
Прежде чем дело дошло до спора, Клартен взволнованно замахал щупальцами. Пока остальные говорили, он включил автоматический перехват.
— Есть! Слушайте!
Он щелкнул тумблером, и кабину заполнил пронзительный визг. Тон звука непрерывно менялся, тут явно была какая-то система, но в чем ее смысл?
Минуту все четверо напряженно слушали, потом Орострон сказал:
— Это не может быть речью! Ни одно существо не способно говорить так быстро.
Хансур-1 пришел к тому же выводу.
— Это телевизионная программа. А вы как думаете, Клартен?
Тот согласился.
— Да, причем каждое зеркало передает свою программу. Интересно, для кого? Очевидно, где-то там, куда направлено излучение, находится какая-нибудь другая планета данной системы. Это можно быстро проверить…
Орострон вызвал К.9000 и доложил об открытии. Ругон и Альверон были очень взволнованы и тотчас сверились с астрономическими справочниками.
Итог был неожиданным и обескураживающим. Ни одна из остальных девяти планет даже близко не подходила к каналу передачи. Казалось, огромные отражатели направлены в космос наугад.
Вывод мог быть лишь один, и первым его изложил Клартен.
— У них была межпланетная связь, — сказал он. — Но теперь станция покинута, и никто больше не следит за передатчиками. Планеты ушли, а антенны направлены по— старому.
— Ладно, сейчас мы все выясним, — сказал Орострон. — Я сажусь.
Он медленно опустил катер сначала вровень с огромными металлическими зеркалами, потом еще ниже и лег на скальную площадку. В ста ярдах от катера под переплетением стальных ферм ютилось белое каменное здание. В нем не было окон, зато много дверей в обращенной к ним стене.
Глядя, как его товарищи надевают защитные костюмы, Орострон пожалел, что не может идти с ними. Но кто-то должен оставаться на борту и держать связь с кораблем. Так распорядился Альверон — распорядился очень мудро. Никогда не знаешь, что ждет тебя на планете, которую исследуешь впервые, тем более при таких обстоятельствах.
