— Ладно, — буркнул Каскер, — но поесть-то надо. Что будем делать со всем этим?.. — Взмахом руки он как бы охватил сотни коробок, бидонов и бутылок.
— Прежде всего, — оживился Хеллмэн, — надо сделать количественный анализ четырех-пяти проб. Можно начать с простейшего титрования, возгонкой выделить основные ингредиенты, посмотреть, образуется ли осадок, выяснить молекулярную структуру и…
— Хеллмэн, ты сам не знаешь, о чем говоришь. Не забывай, что ты всего-навсего библиограф. А я — пилот, окончил заочные летные курсы. Мы понятия не имеем о титровании и возгонке.
— Знаю, — согласился Хеллмэн, — но так надо. Иного пути нет.
— Ясно. Так что же мы предпримем в ожидании, пока к нам в гости не заглянем химик?
— Вот что нам поможет, — объявил Хеллмэн и помахал книгой.
— Ты знаешь, что это такое?
— Нет, — признался Каскер, сдерживаясь из последних сил.
— Это карманный словарь и грамматика хелгского языка.
— Хелгского?
— Языка этой планеты. Иероглифы такие же, как на коробках.
Каскер приподнял брови.
— Никогда не слыхал о хелгском языке.
— Навряд ли эта планета вступала в контакт с Землей, пояснил Хеллмэн. — Словарь-то ведь не хелго-английский, а хелго-алумбриджианский.
Каскер припомнил, что Алумбриджия — родина маленьких храбрых рептилий — находится где-то в центре Галактики.
— А откуда ты знаешь алумбриджианский? — спросил он.
— Да ведь библиограф вовсе не такая уж бесполезная профессия, — скромно ответил Хеллмэн. — В свободное время…
— Понял. Так как насчет…
— Знаешь, — продолжал Хеллмэн, — скорее всего именно алумбриджиане помогли хелгам эвакуироваться с этой планеты и подыскать себе более подходящую. За плату они оказывают подобные услуги. В таком случае это здание наверняка продовольственный склад.
— Может, ты все-таки начнешь переводить, — устало посоветовал Каскер. — Вдруг да отыщешь какую-нибудь еду.
Они стали открывать коробку за коробкой и наконец нашли что-то на первый взгляд внушающее доверие. Шевеля губами, Хеллмэн старательно расшифровывал надписи.
— Готово, — сказал он. — Тут написано: «Покупайте фырчатель — лучший шлифовальный материал».
— Похоже, несъедобное, — сказал Каскер.
— Боюсь, что так.
Нашли другую коробку с надписью: «Энергриб! Набивайте желудки, но набивайте по всем правилам!»
— Как ты думаешь, что за звери были эти хелги? — спросил Каскер.
Хеллмэн пожал плечами.
Следующий ярлык пришлось переводить минут пятнадцать. Прочли: «Аргозель сшестерит всю вашу фудру. Содержит тридцать арпов рамстатого пульца. Только для смазки раковин».
— Должно же здесь быть хоть что-то съедобное, проговорил Каскер с нотой отчаяния в голосе.
— Надеюсь, — ответил Хеллмэн.
Два часа работы не принесли ничего нового. Они перевели десятки названий и перенюхали столько возможных веществ, что обоняние отказалось им служить.
— Давай обсудим, — предложил Хеллмэл, усаживаясь на коробку с надписью «Тошнокаль. По качеству достойно оправдывает свое название».
— Не возражаю, — сказал Каскер и растянулся на полу. Говори.
— Если бы можно было методом дедукции установить, какие существа населяли эту планету, мы бы знали, какую пищу они употребляли и пригодна ли эта пища для нас.
— Мы знаем только, что они сочинили массу бездарных реклам.
Хеллмэл пропустил эту реплику мимо ушей.
— Какие же разумные существа могли появиться в результате эволюции на планете, сплошь покрытой горами?
— Только дураки! — ответил Каскер.
От такого ответа легче не стало. Но Каскер понял, что горы ему не помогут. Они не расскажут ему о том, что ели ныне усопшие хелги — силикаты, белки, йодистые соединения или вообще обходились без еды.
— Так вот, — продолжал Хеллмэн, — придется действовать с помощью одной только логики… Ты меня слушаешь?
— Ясное дело, — ответил Каскер.
— Отлично. Есть старинная пословица, прямо про нас выдумана: «Что одному мясо, то другому яд».
— Факт, — поддакнул Каскер. Он был убежден, что его желудок сократился до размеров грецкого ореха.
— Во-первых, мы можем сделать такое допущение: что для них мясо, то и для нас мясо.
Каскер с трудом отогнал от себя видение пяти сочных бифштексов, соблазнительно пляшущих перед носом. — А если то, что для них мясо, для нас яд? Что тогда?
— Тогда, — ответил Хеллмэн, — сделаем другое допущение: то, что для них яд, для нас — мясо.
— А если и то, что для них мясо, и то, что для них яд, для нас яд?
— Тогда все равно помирать с голоду.
— Ладно, — сказал Каскер, поднимаясь с пола. — С какого допущения начнем?
— Ну что ж, зачем нарываться на неприятности? Планета ведь кислородная, а это что-нибудь да значит. Будем считать, что нам годятся их основные продукты питания. Если окажется, что это не так, попробуем их яды.
— Если доживем до этого времени, — вставил Каскер.
Хеллмэн принялся переводить ярлыки. Некоторые товары были забракованы сразу, например «Восторг и глагозвон андрогинитов — для удлиненных, вьющихся щупалец с повышенной чувствительностью», но в конце концов отыскалась серая коробочка, примерно сто пятьдесят на семьдесят пять миллиметров. Ее содержимое называлось «Универсальное лакомство „Вэлкорин“, для любых пищевых мощностей».
— На вид не хуже всякого другого, — сказал Хеллмэн и открыл коробочку.
Внутри лежал тягучий прямоугольный брусок красного цвета. Он слегка подрагивал, как желе.
— Откуси, — предложил Каскер.
— Я? — удивился Хеллмэн. — А почему не ты?
— Ты же выбирал.
— Предпочитаю ограничиться осмотром, — с достоинством возразил Хеллмэн. — Я не слишком голоден.
— Я тоже, — сказал Каскер.
Оба сели на пол и уставились на желеобразный брусок. Через десять минут Хеллмэн зевнул, потянулся и закрыл глаза.
— Ладно, трусишка, — горько сказал Каскер. — Я попробую. Только помни, если я отравлюсь, тебе никогда не выбраться с этой планеты. Ты не умеешь управлять звездолетом.
— В таком случае откуси маленький кусочек, — посоветовал Хеллмэн.
Каскер нерешительно склонился над бруском. Потом ткнул в него большим пальцем.
Тягучий красный брусок хихикнул.
— Ты слышал? — взвизгнул Каскер, отскочив в сторону.
— Ничего я не слышал, — ответил Хеллмэн; у него тряслись руки. — Давай же, действуй.
Каскер еще раз ткнул пальцем в брусок. Тот хихикнул погромче, на сей раз с отвратительной жеманной интонацией.
— Все ясно, — сказал Каскер. — Что еще будем пробовать?
