Размышления прервал вежливый стук в дверь. Смутившись неуставного состояния своего стола, Ирина подошла к двери, дабы лично встретить раннего посетителя.
— Доброе утро, Ирина Викторовна!
Это оказался совсем еще юный стажер их бригады Вася Комлев. Смущенно переминаясь с ноги на ногу и краснея как девчонка, он проблеял:
— Ирина Викторовна, меня тут Артем Петрович послал. У него снова сбой. Просит помочь.
«Ну, Тема! Знает, кого подсылать! Ведь этому розовому симпатяге отказать просто невозможно! Прийдется отложить завтрак».
— Хорошо, — сделав вид, что раздумывает, произнесла она, сверкнув своей фирменной улыбкой, — Минут через пять зайду!
Довольный стажер поскакал к себе на этаж, а Ирина, вернувшись в кабинет, набрала проходную:
— Виталий, еще раз здравствуй! Там ко мне Татарский должен зайти, передай ему, что я у Свиридова в кабинете, у него как обычно железо барахлит.
Убрав со стола неудавшийся завтрак, схватив лежавшие тут же ключи, она направилась на седьмой этаж в аналитический отдел.
Ирина, по второй своей специальности была программистом. На этом настояло начальство. Учиться приходилось заочно, по ночам. Зубрить заумные книги, бороздить просторы интернета в попытке отыскать ответ на очередную задачку. Было трудно, но Ирина, ни о чем не жалела. Факультет она закончила с дипломом, и с тех пор была с любым компьютером на — ты, чем бессовестно пользовались все ее знакомые, а особенно сослуживцы.
Вернулась она только спустя час с лишним. И с удивлением обнаружила у своей двери нервно прохаживающегося Андрея.
— Ты чего? — спросила она озабоченно хмурившего лоб сослуживца, — Я же сказала Виталику, что буду у Свиридова!
— Когда я проходил, его не было! Я понимаешь, уже извелся весь! Ведь договаривались же!
Чувствуя вину перед старым приятелем и легкую эйфорию от встречи, Ирина, открыв кабинет, пригласила гостя войти. По быстрому приготовив легкий перекус, она усадила его за стол. Андрей, как и обещал, принес ее любимые конфеты, и сидя друг напротив друга, они пили чай, думая каждый о своем. Ирина вспомнила их первую встречу. Тогда еще совсем юная первокурсница, она опоздала на лекцию, и в коридоре столкнулась с вышедшим на встречу из-за угла студентом. На пол полетели учебники, тетради и прочие карандаши. Ошарашенный юноша сначала долго извинялся, а затем, набравшись смелости, пошел на штурм. Расстались они почти друзьями, обменявшись телефонами, и договорившись о встрече. А спустя несколько дней, увидев подходящего к условленному месту парня, Ирина впервые в жизни ощутила тот странный озноб, который все почему-то называют любовью. Но увы, дальше все пошло совсем не так как описывают дамские романы. Андрей оказался одиночкой, и с большим трудом терпел рядом с собой кого бы то ни было, дольше одного часа. К сожалению, Ирина не стала исключением. Много было пролито девичьих слез, много было попыток возобновить отношения, демонстративных сцен с симпатичными, но совершенно ей неинтересными сокурсниками. Только все было напрасно. В итоге, они остались просто хорошими знакомыми, почти друзьями. Почему почти? Да просто потому, что друзья звонят не только по делу, на работу, но и как известно приходят просто так, в гости, поболтать за жизнь. Андрей же был человеком прагматичным, и подобные посиделки «ни о чем», его не интересовали. А Ирина, отстрадав свое, смирилась. Хотя часто еще при встрече с этим странным парнем, что-то в груди сладко замирало, словно надеялось еще девичье сердце на чудо, словно ждало запоздалого ответа.
Андрей, допил чай, и отодвинув пустую чашку, глянул на часы:
— Да, а времечко-то тикает! Слушай, я ведь к тебе по делу! — выложив на стол, любимый свой, архаичного вида портфель, он щелкнул замками, — Понимаешь, тут такое…, мне сегодня сутра пришлось побегать немного, в общем, крыша дала добро, и я подключаю тебя к расследованию. Все материалы здесь, — на стол рядом с портфелем легла увесистая папка, — Надеюсь, к понедельнику ты ознакомишься. Ну а свои соображения и предварительные выводы, только мне лично. Дело под особым контролем. Сам, интересуется. Ну, уверен уже сегодня ты поймешь, все это, — и он выразительно постучал указательным пальцем по раздувшейся папке, — Настоящая головная боль и сплошная бессонница. Самые матерые волки зубы обломали. Мы с тобой последняя надежда. Там, — указал он на потолок, — мне так и сказали: Если уж Арсеньева с Татарским не осилят, все! Можно сдавать в архив.
Ирина была по-настоящему заинтригована. Сердце настойчиво твердило: в этой папке есть нечто невероятное, нечто такое от чего у нее уже сейчас холодели пальцы, а по спине бежали мурашки.
Проводив дорогого гостя, Ирина Викторовна прибрала остатки завтрака, после чего, придвинув стул, в задумчивости уселась у окна. Все это было не в первый раз, и стоило немного подождать, прежде чем лезть с головой в новое дело. За окном уже совсем рассвело. Над городом нависли тяжелые серые громадины, лишь где-то над третьим кольцом в маленькое окошко, радуя глаз, заглядывало голубое небо. Оттуда театральным прожектором, отражаясь в мириадах далеких снежинок, упирался куда-то в пригород наклонный золотой столб. Снова пошел снег, За стеклом, невесомым напоминанием о скоротечности бытия, плавно кружась, сплетались в последнем танце крупные хлопья. И будто помехи на экране ее старенького телевизора, постепенно заслонили собой панораму города, осторожно укутывая мир в свой белый саван. Ирина любила зиму. Именно в такие дни, ей нравилось, придвинув кресло к окну, укрывшись пледом, погрузиться в мир Донцовой, или Марининой. Здесь она видела себя той самой, главной героиней. Здесь она легко распутывала самые сложные дела, походя, очаровывая весь мужской контингент. Неотразимая, непреклонная, разящая на повал отточенным юмором, под восторженные аплодисменты, лично отлавливающая самых опасных преступников. А за ужином, при свечах, с легкостью рассуждающая о смысле жизни со своим первым помощником, возлюбленным, верным пажом, что везде и всюду неотступно следует за героиней, фиксируя для истории ее умопомрачительные победы. В такие дни, она отключала телефон, и захватив термос с любимым черным, закрывалась в своей комнате. Возможно, именно поэтому она и избрала такую непростую профессию, удивив многих маминых знакомых, ожидающих от нее чего угодно, но только не такого выбора. И теперь, словно героиня одного из романов, она собиралась нырнуть в омут нового «тупикового» дела.
Ирина, потирая пальцами привычно стреляющие после крепкого чая виски, принялась ходить из угла в угол.
