- Что случилось? - коротко спросил он.
- Фантомия, - сказал Клим, - у меня был приступ фантомии.
Клим полулежал в кресле, расслабленно бросив руки на подлокотники.
- Молодчина, Клим, - негромко сказал Лобов, кладя ему руку на плечо, ты все сделал как полагается.
Клим повернул к нему голову:
- Не столько я, сколько все само сделалось. Неизвестно еще, что бы я натворил, если бы пораньше вспомнил о лучевом пистолете. - Он вздохнул и пожаловался: - Вот чертовщина, до сих пор колени так дрожат, что и на ногах не устоишь.
- Ничего удивительного, - с самым серьезным видом сказал Кронин, - нам непростительно редко приходится беседовать с призраками. Говорят, предки были куда счастливее в этом отношении.
Клим слабо улыбнулся инженеру.
- Да-да, - продолжал тот с прежней серьезностью, - не знаю, как в других местах, а в доброй старой Англии призраки годились повсеместно. Каждый порядочный замок непременно имел собственного призрака. Это было что-то вроде обязательного дополнения к фамильному гербу.
Клим с улыбкой смотрел на рыжеватого флегматичного Кронина. Он был благодарен ему за болтовню, которая смягчала драматизм происшедшего.
- Впрочем, - продолжал Кронин свои размышления вслух, - вполне возможно, что никакого призрака и не было. Видишь ли, призраки всегда селились в подземельях вместе с крысами и летучими мышами. Без подземелий они хирели и быстро погибали. А какие на "Торнадо" подземелья? Так что скорее всего ты наблюдал мираж.
Клим засмеялся:
- Мираж?
- Да, самый обыкновенный мираж, которым так славятся пустыни. Разве вокруг нас не самая пустынная из пустынь? До ближайшей звезды - белого карлика, которого еле-еле можно разглядеть невооруженным глазом, - десяток световых лет. И ближе ничего: ни астероидов, ни комет, ни метеорных потоков, ни хотя бы самых заурядных пылевых облаков. По сравнению с такой пустыней всякие там Сахары - сущий рай. Ну и миражи тут такие, что коленки трясутся!
- А все-таки странная болезнь - фантомия, - задумчиво сказал командир корабля, думавший о чем-то своем и вряд ли слышавший болтовню Кронина.
Клим живо повернулся к нему, улыбка сошла с его лица.
- Да, Иван, - согласился он, - очень странная.
Среди других астральных заболеваний - космических токсикозов, сурдоистерии, космофобии и так далее - фантомия стояла особняком. Она встречалась так редко и была так плохо исследована, что даже среди специалистов астральной медицины о ней не было единого мнения. Одни считали ее самостоятельным, чисто психическим заболеванием, другие - некой разновидностью токсикоза. Лоренцо Пьятти, восходящая звезда астральной медицины, убедительно показал, что по меньшей мере половина случаев заболеваний фантомией имеет много общего с давно забытой психической болезнью, с алкогольным токсикозом, который носил загадочное название белая горячка.
- Очень странная болезнь, - повторил Клим и потер себе лоб. Понимаете, - продолжал он, вскидывая голову, - я никак не могу отделаться от впечатления, что это не галлюцинация, а нечто большее.
- Что же? - попросил уточнить Кронин.
Клим обернулся к нему:
- Не знаю, Алексей. Но я отлично помню, ощущаю, как мой двойник держал меня за рукав.
- Сны порою бывают такими реальными, Клим, даже сны. А это болезнь, о которой прямо говорится, что галлюцинации, ее сопровождающие, отличаются пугающей яркостью. Так что не мучай себя сомнениями, - заключил инженер.
- Ты не прав, Алексей, - решительно сказал Лобов, - надо мучить себя сомнениями. Ты знаешь особое мнение группы старых космонавтов о фантомии?
Кронин обнял длинными руками свои плечи.
- Слышал. Но никогда не относился к нему серьезно. Некто ищет с нами контакты, а поэтому предпринимает такие странные шаги, как искусное моделирование материальных вещей. Неправдоподобно! Есть тысячи других куда более эффективных способов для первых контактов. И потом должны же они понять, что в конце концов моделирование нас просто пугает.
- Ты думаешь, это просто - понять чужой разум?
- Трудно, Иван. Но посмотри, вокруг нас пустыня. Ни шороха, ни звука, ни сигнала. Где же скрываются разумные, идущие на такие нелепые контакты? Вспомни, Земля, да что Земля, вся солнечная система дымится от нашей деятельности! Ее следы можно обнаружить за десятки и даже сотни световых лет. Покажи мне такие следы здесь, и тогда я соглашусь на серьезный разговор о другом подходе к фантомии.
- А если они идут другим путем созидания, который не так шумен, как наш? - упрямо спросил Лобов.
Кронин улыбнулся:
- Путь один. Голова, руки и труд. Другого нет.
- А если есть?
- Да, если есть? - поддержал Лобова Клим.
- Какой же он, этот путь? - улыбнулся Кронин.
Клим пожал плечами, а Лобов, глядя на искры звезд и пятна галактик, горевших на обзорном экране, задумчиво сказал:
- Кто знает? Мир велик, а мы знаем так мало.
2. КРАСНЫЙ МИР
Линд гнал машину на большой скорости. Густой синеватый воздух с сердитым жужжанием обтекал каплевидный корпус тейнера. На свинцовом небе тускло сиял серебряный диск Риолы.
Возле института Линд плавно затормозил, вышел из машины и окунулся во влажный теплый воздух. "Днем будет просто душно", - подумал Линд, окидывая взглядом знакомые деревья с тяжелой красной листвой. Обернувшись к тейнеру, Линд привычно сосредоточился. Корпус машины затуманился, по нему пробежала рябь, мгновение - и машина превратилась в матовый белый шар, неподвижно повисший над плотной бурой травой. Еще мгновение - шар смялся, вытянулся в длину, выпустил многочисленные отростки и, мелко дрожа, превратился в нежно-розовую развесистую цимму. Легким усилием волн Линд стимулировал обмен веществ, и цимма ожила. Для Линда, главного модельера республики, это было простой забавой. Окинув цимму критическим взглядом, Линд удалил лишнюю ветвь, нарушавшую эстетическую целостность творения, украсил дерево крупными кремовыми цветами и торопливо зашагал к институту. Как Линд ни торопился, он все-таки заметил среди других деревьев аллеи низкорослое деревце с пышной малиновой листвой, среди которой мерцали овальные янтарные дииды. Улыбнувшись, Линд протянул руку и сорвал свой любимый плод. Он был так нежен, что заметно приплюснулся, когда лег на ладонь. Сквозь прозрачную кожицу была хорошо видна волокнистая структура зеленоватой мякоти. Линд поднес плод ко рту, прокусил кожицу и, смакуя каждый глоток, выпил содержимое. Оно было восхитительным, но, хм, несколько сладковатым. Конечно, это сюрприз Зикки! Славная девушка, способный модельер, но... Молодость, молодость! Она все переслащивает, даже собственные творения. Линд спрятал кожицу плода в карман и продолжил свой путь.
