Оливер потерся о его ногу.
— Идиоты, дураки, полоумные дебилы… — заметил паракот нежно. — Зачем я поехала на эти дурацкие танцы?
— А? — сказал Грант. Он не мог припомнить, говорил ли что-нибудь о танцах. Должно быть, решил он, что-то из последнего лихорадочного бреда.
Оливер скрипнул, словно дверь, затем хихикнул, как шизик.
— Все будет хорошо, — заверил он Гранта. — Папа наверняка скоро придет.
— Папа! — эхом отозвался Грант. Его отец умер пятнадцать лет назад. — Откуда ты этого набрался, Оливер?
— Наверное это лихорадка, — безразлично заметил Оливер. — Ты красивый котик, но как бы я хотела, чтобы ты понимал, что говоришь. И что бы папа пришел. — Он закончил сдержанным бульканьем, что могло означать рыдание.
Грант потрясенно уставился на него. Он никогда не говорил ничего подобного; в этом он был уверен. Паракот, должно быть, услышал это от кого-то еще. Кого-то еще? Где здесь в радиусе пяти сотен миль есть кто-нибудь еще?
— Оливер! — взревел он. — Где ты услышал это? Где ты это слышал?
Испуганный паракот попятился назад.
— Папа — это идиоты, дураки, полоумные дебилы, — повторил он взволнованно. — Червовый валет на красивый котик.
— Иди сюда! — зарычал Грант. — Чей папа? Где ты ус… Иди сюда, чертенок!
Он рванулся к зверьку. Оливер согнул свою единственную заднюю лапу и мигом забросил себя на трубу дровяной печки.
— Наверное это лихорадка! — взвыл он. — Нет шоколада!
Он прыгнул словно трехлапая молния в открытый дымоход. Оттуда раздалось скрежетание когтей по металлу и паракот вырвался наружу.
Грант вышел из лачуги. Голова заныла от напряжения, все еще здоровой частью сознания он понимал, что весь этот эпизод был несомненно лихорадочным бредом, но все же побрел за животным.
Он двигался как в кошмаре. Длинные шеи шизиков раскачивались над высокой травой-кровопуской, их идиотское хихиканье и дурацкие рожи усиливали общую атмосферу безумия.
Облачка вонючих, несущих лихорадку испарений вырывались при каждом шаге из топкой почвы. Где-то с правой стороны пищали и бормотали шмыгуны; Грант знал, что у них там крошечная деревенька, однажды он увидел мельком опрятные маленькие постройки, сложенные из отлично пригнанных камешков, совсем как игрушечный средневековый город, вплоть до башенок и укреплений. Говорили, что они даже воюют между собой.
Голова Гранта гудела и кружилась от воздействия таблеток и лихорадки. Начался приступ «бланки», и Кальторп понимал, что только полоумный псих мог уходить сейчас от дома. Он должен лежать на койке; сама лихорадка не так страшна, люди гибли на Ио в бреду, ведомые галлюцинациями.
Теперь это началось у него. Он понял это, как только увидел Оливера. Оливер безмятежно взирал на привлекательную молодую леди в эффектном вечернем платье в стиле второй половины двадцать второго столетия. Совершенно очевидно, что это — галлюцинация, поскольку девушкам нечего делать в тропиках Ио, а если уж по воле какого-то дикого случая она и появилась бы тут, то конечно же не в вечернем платье.
У галлюцинации, по-видимому, была лихорадка, ее лицо было бледным до белизны, откуда и взялось название «бланки» 1. Серые глаза совершенно без удивления наблюдали как Грант подошел через траву-кровопуску.
— Добрый день, вечер или утро, — заметил он, бросив беглый взгляд на поднимающийся Юпитер, и заходящее солнце. — Или, может быть, просто здравствуйте, мисс Ли Нейлан.
Девушка пристально посмотрела на него.
— Знаете, — сказала она, — вы первая из галлюцинаций, которую я не узнала. Тут были все мои знакомые, а вы — первый незнакомец. Ведь мы незнакомы? Вы знаете как меня зовут — значит вы, должны быть, моей галлюцинацией.
— Не будем спорить о том, кто из нас галлюцинация, — предложил Грант.
— Давайте попробуем так. Кто первым исчезнет, тот и есть иллюзия. Держу пари на пять долларов, что вы.
— А как же я их получу? — удивилась она. — Со своих видений.
— В самом деле, — нахмурился он. — Но это моя проблема, а не ваша. Я-то знаю, что я реален.
— Откуда вы знаете мое имя? — поинтересовалась девушка.
— О! — пояснил Грант. — Из-за регулярного чтения светской хроники в газетах, которые привозит грузовой самолет. На самом деле я даже вырезал одну из ваших фотографий и приклеил ее над своей лежанкой. Наверное, поэтому вы мне видитесь сейчас. Хотел бы я встретиться с вами в действительности.
— Какая галантная реплика для привидения! — воскликнула она. — А кто же в таком случае вы?
— Ну, я-то Грант Кальторп. Работаю на вашего отца, торгуюсь с шизиками за ферву.
— Грант Кальторп, — повторила девушка. Она прищурила затуманенные лихорадкой глаза, словно наводя на Гранта резкость. — Как, это вы!
Ее голос дрогнул на секунду, и она потерла рукой бледный лоб.
— Почему вы вынырнули из моей памяти? Это странно. Три или четыре года назад, когда я была романтичной школьницей, а вы знаменитым спортсменом, я в вас безумно влюбилась. И даже клеила в альбом ваши портреты — Грант Кальторп в походном снаряжении на охоте за ниточным червем Титана — Грант Кальторп рядом с гигантским безногом, убитым возле Гор Вечности. Вы… вы действительно лучшая галлюцинация, из тех что были у меня так долго. Этот бред был бы… приятным, — она снова прижала руку ко лбу, — если бы голова не болела так!
«Вот здорово! — подумал Грант. — Хотел бы я, чтобы это было правдой, насчет альбома. Это как раз то, что психологи называют видением осуществленного желания».
Капля теплого дождя шлепнулась ему на шею.
— Надо пойти лечь, — сказал он вслух. — Дождь вреден при «бланке». Надеюсь увидеть вас во время следующего приступа.
— Спасибо, — с достоинством ответила Ли Нейлан. — Взаимно.
Грант склонил голову, которую немедленно пронзила боль.
— Эй, Оливер, — позвал он задремавшего паракота. — Пошли?
— Это не Оливер, — сказала Ли. — Это — Полли. Она два дня составляла мне компанию, и я назвала ее Полли.
— Род не тот, — пробормотал Грант. — В любом случае, это мой паракот, Оливер. Правда Оливер?
— Надеюсь увидеть вас, — сказал Оливер сонно.
— Это Полли. Так ведь, Полли?
— Держу пари на пять долларов, — сказал паракот. Он поднялся, потянулся и прыгнул под куст. — Наверное это лихорадка, — сообщил он, исчезая.
— Наверное, — согласился Грант и повернулся. — До свидания, мисс… или я могу называть вас Ли, все равно ты ненастоящая. До свидания, Ли.
— До свидания, Грант. Только не ходи туда. Там в траве деревня шмыгунов.
— Нет. Она вон там.
— Она здесь, — настойчиво повторила Ли. — Я наблюдала как они строили ее. Но они ведь не смогут ничем повредить тебе, так? Даже шмыгун не повредит привидению. До свидания, Грант. — Она устало прикрыла глаза.
