— Я вижу профессор, что вы оправдываете вашу репутацию. Недаром говорят, что никого не бывает так трудно привести, как вас. Я готов проделать на ваших глазах опыт, который, несомненно, убедит вас в правдивости моих слов. Но разрешите мне сначала дать вам некоторые разъяснения. Тот аппарат, который вы сейчас увидите в лаборатории, является лишь уменьшенной моделью настоящего дезинтегратора, но и его действие достаточно убедительно: я могу при его помощи, без особого труда, разложить вас, а затем снова собрать в прежнем порядке.
— Могу я увидеть вашу модель?
— Не только увидеть, профессор, но даже подвергнуться опыту дезинтеграции, если, конечно вы не боитесь.
Профессор взревел как бык
— "Если?!?" Знаете ли вы, милостивый государь, что ваше "если" является оскорблением для такого человека, как я!
— Я совершенно не намеревался вас обидеть, профессор, — сказал Свенсон, — раз решите мне докончить мое пояснение. Вы прекрасно знаете, что некоторые кристаллы, — например, соль или сахар, будучи погружены в воду, растворяются в ней так, что ни один глаз не может заметить их присутствия в жидкости. Между тем, выпариванием можно снова восстановить эти самые кристаллы, вызвать их к бытию, так сказать, из ничего Представьте себе теперь, что я растворяю вас, органическое тело, в космосе, а затем снова восстанавливаю вас, как кристаллик соли из раствора, — вот и все.
— Ваша аналогия — идиотство Допустим на мгновение, что вам удастся создать чудовищную силу, необходимую для дезинтеграции человеческого тела. Но каким образом соедините вы затем, все это неисчислимое количество молекул так, чтобы полчилось то же самое тело, со всеми его особенностями?
— Я предвидел ваше замечание, но не могу на него ответить, это значило бы выдать мой секрет. Скажу только, что все молекулы до единой собираются обратно и притом в надлежащем порядке, — совсем как кирпичи, которые ложатся на стальной остов дома, каждый на свое место Вы улыбаетесь, профессор, но уверяю вас, все это — правда.
Профессор ножа я плечами:
— Я предпочитаю увидеть собственными глазами…
— Тогда пожалуйте за мной, — сухо сказал хозяин.
Лаборатория Свенсона оказалась огромным помещением, выкрашенным в белую краску. С потолка свисали многочисленные провода. На деревянном помосте был укреплен огромный электромагнит, напротив которого стояла такой же величины стеклянная приема. Направо от призмы помещалась небольшая платформа с креслом, над которым висело нечто вроде медного шлема, к шлему шли со всех сторон тяжелые медные провода К стене была прикреплена доска с делениями, по которой могла передвигаться рукоятка, — как на распределительной доске, расположенной в вагонах трамвая перед вагоновожатым Я успел заметить, что указатель рукоятки стоял на нуле.
— Вы видите перед собой дезинтегратор Свенсона, — промолвил изобретатель, указывая на машину. — Этот аппарат изменит всю жизнь человечества. Тот, кто будет владеть им, будет владыкой мира. Ну, как профессор? Рискнете ли вы сесть на это кресло и подвергнуться опыту дезинтеграции?
Челленджер ринулся к аппарату. Однако я схватил его за рукав и крикнул: — Постойте! Ваша жизнь чересчур ценна, чтобы ее можно было подвергать риску. Какие гарантии у нас, что опыт кончится благополучно? Профессор на мгновение задумался.
— Гарантии? Какие же вам нужны гарантии? Вы находитесь здесь, как свидетель, и если со мной что-либо приключится, этот господин ответит за последствия.
Но я не сдавался:
— Так-то оно так. Только ответственность этого господина перед судом не компенсирует потери, которую понесет наука в вашем лице. Не забудьте, что ваш научный труд еще не закончен. Дайте мне сесть первому!…
Беззаветная храбрость Челленджера хорошо известна. Но напоминание о незаконченной научной работе заставило его поколебаться. Я воспользовался этой заминкой, чтобы забраться в кресло. Изобретатель взялся за рукоятку, послышался легкий щелчок, и я испытал такое ощущение, как если бы перед моими глазами прошла тонкая кисея. Когда она исчезла, я снова увидел отвратительную физиономию шведа, улыбавшегося мне. За ним я увидел лицо Челленджера. Щеки профессора, обычно багрово-красные, были теперь пепельно-серыми, словно из них выпустили всю кровь…
Я думал, что подготовка к опыту еще не закончена, и сказал с раздражением:
— Отчего вы так долго тянете? Свенсон самодовольно ответил:
— Опыт проведен. Все окончилось благополучно. Вы можете сойти с кресла: я уверен, что профессор сгорает от нетерпения, желая занять ваше место.
Я никогда еще не видел Челленджера таким взволнованным. Рука его тряслась, как в лихорадке, когда он тронул меня за рукав.
— Мэллон, — произнес он, — это правда! Вы исчезли! Сначала показался туман, потом от вас ничего не осталось.
— А сколько времени это длилось?
— Две или три минуты, точно не знаю. Сознаюсь, я остолбенел от ужаса. Я никак не предполагал, что вы вернетесь. Но когда рычаг перешел на другое деление, вы стали медленно появляться и, в конце концов, я вас снова увидел. У вас был несколько потрепанный вид, но, в общем, особых перемен с вами не произошло.
Свенсон, о котором мы оба забыли, вмешался в разговор;
— Очередь за вами, профессор.
Челленджер огромным усилием воли подавил свое волнение, отстранил руку, которой я пытался задержать его, и одним прыжком очутился на платформе. Когда он сел в кресло, швед перевел рычаг на деление "3". В мгновение ока профессор исчез, как бы растворившись в воздухе….
У меня похолодели руки и ноги, я старался скрыть от изобретателя охвативший меня страх. Свенсон с довольным видом потирал руки.
— Забавно, не так ли? Подумать только, что такая сильная, выдающаяся личность, как профессор Челленджер, витает сейчас в этой комнате в виде какого-то молекулярного облака. Очень забавно! В общем, профессор находится в моей полной власти. Стоит мне захотеть, и он навечно останется в небытии.
— Бросьте болтать чепуху! — закричал я, сжав кулаки.
— Я, конечно, шучу. Неужели я осмелюсь обречь на вечную дезинтеграцию такого великого ученого, как профессор Челленджер? Хотя с другой сторон, он обходился со мной не совсем вежливо и заслуживает урока… Хотите, я покажу вам забавный опыт?
Я машинально кивнул головой.
— Дело в том, что не все ткани одинаковым образом реагируют на вибрации дезинтегратора. Например, волосы разлагаются быстрее, чем кожа и мускулы. Благодаря этому, я сейчас покажу вам вашего медведя без шевелюры.
Свенсон перевел рычаг на новое деление, снова раздался щелчок, и Челленджер появился на кресле. Но, боже правый, в каком виде! На его голове не было ни единого волоса. Исчезла и его знаменитая борода. Несмотря на всю серьезность обстановки, я засмеялся.
