Ещё недельный цикл учёбы, а потом экзамены. И будущий мичман космофлота намерен был зубами урвать у фортуны любой подвернувшийся ему шанс… впрочем, за выпускные испытания Хэнк волновался меньше всего. От папеньки достались весьма неплохие мозги, которые оказались не в состоянии запутать даже уравнения космонавигации. А от маменьки здоровьечко дай-бог-каждому. Ну, и внешность, понятное дело - когда рослый, светловолосый и сероглазый курсант появлялся в увольнении на поверхности спутников Альдебарана, среди девчонок начиналось весёлое оживление, а среди их папаш и мамаш тихая паника…
- Ба, кого я вижу - оглобля, бля-бля! - раздался из коридора язвительный голос, который тут же подхватило подобострастное хихиканье.
Парень незаметно подобрался. Только этого здесь ещё и не хватало! Если Хэнк на своём курсе всегда стоял вторым по росту на построении, то плетущаяся навстречу развязная троица вечно обреталась где-то в конце, между выходом на шканцы и третьим ангаром. Велерин Торнтон и его два закадычных дружка-подпевалы топали сюда намеренно расслабленной походкой.
- Отодвинься с дороги, кабаняра! - весело заявил тощий и нахальный Велерин. По курсу упорно циркулировали глухие слухи, что иной раз позволяющий себе чуть перегибать парнишка на самом деле приходился внучатым племянником начальнику Академии - но проверять их да претворять в жизнь соответственные действия Хэнк считал ниже своего достоинства.
- Остыньте, парни - проход закрыт. Сержант поставил меня на пост, - он ещё пытался урезонить отчего-то развеселившуюся при этих словах троицу.
- Вот же орясина тугоухая, - обратился Велерин к приятелю, словно Хэнка, по образному выражению провинциалов, тут не стояло. - Да ведь тревоге уж четверть часа как отбой протрубили.
Не спинным мозгом и даже не печёнкой, а именно что задницей Хэнк уже понимал, что без некоторого э-э… физического контакта здесь не обойдётся. Он ещё пытался что-то объяснять, пока не давая волю рвущемуся на волю глухому раздражению, однако куда лучше него разбирающиеся в таких делах почки уже исправно выдали в кровь соответствующую дозу адреналина. И не успел Хэнк по третьему разу повторить, что он на посту и обязан пресекать всё такое да всякое-разное, как уже обнаружил себя весело и с каким-то злым азартом дерущимся.
Если кто-то думает, что крепкая комплекция парня да его доставшееся по наследству увлечение обязательным для курсантов рукопашным боем давало какое-то преимущество, тот ошибётся весьма и весьма изрядно. Ибо трое с той стороны тоже не пропускали уроков, в отличие от отбывающих повинность на гражданке лоботрясов. Хоть и были помельче да послабее, однако в подвижности несколько превосходили. Да и трое на одного, как ни крути…
И обнаруживший себя уже почти прижатым спиной к перегородке Хэнк перестал церемониться. То есть, забыл на несколько секунд крепко вдолбленные правила безопасности при учебных боях и спаррингах.
- Обстановка максимально приближённая к боевой, - процедил он, заученным и доведенным до конца приёмом отправляя в полёт взвывшего от боли противника.
Другой ещё только начал соображать, что шутки здесь кончились, как уже задёргался сбоку, прижимая к животу вывернутую из сустава ногу. А оставшийся один на один с Хэнком Торнтон никаких шансов просто не имел. Сила она и есть сила - помноженная на природную ловкость и занятия, она скрутила Велерина в пару секунд. Однако, тот не поверил в такую серьёзность намерений своего извечного соперника, и попёр напролом…
Глухой хруст вывернутой локтем в несвойственную ей сторону руки, и вот уже последний из нападавших упал на пластиковый пол, белея закатившимися от боли глазами.
- Медотсеку от поста… - запыхавшийся и изрядно помятый Хэнк вдавил сенсор коммуникатора и скосил глаза на стену, где в круге большими символами виднелось слабо светящееся обозначение. - У шлюза семнадцать-бис. Трое легкораненных курсантов, ситуация стабилизирована.
Пожалуй, это было последнее из заслуживающего внимания, что потом мог припомнить Хэнк из того столь хорошо начавшегося дня…
- Прошу прощения, господин адмирал, однако сержант Беккер погиб, исполняя свой долг - и ни подтвердить, ни опровергнуть слова курсанта Сосновски насчёт выставления на пост не в состоянии, - выражение лица дежурного офицера вполне соответствовало его кислому голосу.
- Как это произошло, чёрт возьми? - начальник академии раздражённо швырнул на заваленный документами стол планшетку и откинулся в своём кресле.
Уже почти час шло разбирательство обстоятельств дела. Шутка ли - один из курсантов прославленной Звёздной Академии вступил во внеуставные отношения со своими однокурсниками, в результате которых трое оказались в госпитале, а двое из них пробудут там ещё пару дней. Переломы и разрывы суставных сумок не так быстро лечатся даже в наше время, знаете ли…
Стоящий навытяжку офицер чуть добавил деловитости в голосе.
- Одна из выпущенных леггерами торпед оказалась бинарного действия, с задержкой. И когда сержант Беккер выводил из поражённого пятого отсека гражданских, сработала вторая боеголовка, пробившая защитный слой станции. Сержант успел вытолкнуть через аварийный шлюз последних и загерметизировать сектор изнутри - там запоры предусмотрены только с одной стороны.
Сидящие в зале военные и слабо замаскированные под штатских безопасники мрачно переглянулись. Как ни прискорбно слышать такое, однако, служба есть служба.
- Что ж, достойная гибель достойного человека, - адмирал Неккерман тяжело встал и демонстративно взял на сгиб локтя свою флотскую фуражку.
Пятнадцать обязательных по уставу секунд последней памяти человеку и солдату протекли в такой тишине, что стоящий навытяжку чуть сбоку Хэнк едва ли не услышал, как с мочки уха упала на воротник капелька пота. Что-то нехорошее ему нашёптывало предчувствие - настолько мерзкое, что и разбирать-то не хотелось.
- Прошу садиться, господа офицеры, леди и джентльмены… продолжим.
И продолжилось. Поскольку подтвердить слова Хэнка и правомерность применения им боевых приёмов против своих товарищей было попросту некому, то руководящий трибуналом адмирал волевым решением приказал это заявление обвиняемого во внимание не принимать.
"Да что ж ты делаешь, скотина!" - Хэнк едва сдержался. И то, лишь вспомнив из лекций, что всякая обязательная на гражданке чушь вроде презумпции невиновности на военном флоте никакой силы не имеет.
