— Почему мне оказано такое внимание? Я думала, что получу обычное уведомление.
Мужчина улыбнулся и спросил:
— Я присяду? — не дожидаясь ответа, он сел напротив и представился. — Бус Неев. Помощник капитана «Астры». Он хочет взять вас в команду. Но прежде чем состоится официальное собеседование, хотел, чтобы я кое-что рассказал о нашей деятельности. Если вы откажетесь от должности, то лучше прямо сейчас, потому что через два часа мы взлетаем. Именно поэтому я и пришел лично. Планы изменились. В качестве адреса, вы назвали автомат уведомлений этого кафе, а отличить вас от прочих довольно просто, не обижайтесь.
Она пожала плечами:
— Может, перейдем к сути?
— Конечно. Мы что-то типа вольных исследователей. Посещаем захудалые планетки, станции, ищем на свой страх и риск договора, заключаем контракты. Порой влипаем в нехорошие ситуации, иногда срываем банк. Мы не бродяги, документы в полном порядке, скорее романтики с большой дороги, — мужчина подмигнул ей, — но капитан берет вас именно потому, что наслышан о выносливости и ряде других преимуществ, таких как вы. А опасностей и неожиданностей в нашей жизни хватает.
— То есть, меня проще пустить в расход, если что? — спокойно поинтересовалась Таб, смотря на него в упор. Мужчина не смутился, взгляда не отвел, но ответил с нотками обиды в голосе.
— Мы не свора, глотки не рвем, своих не бросаем и не подставляем. Капитан считает, что так у нас появятся некоторые преимущества. А потом, вами больше никто не заинтересовался, мы наводили справки. Странно, что при таких шансах у вас минимальная заинтересованность в работе.
— Я хочу эту работу, но также хочу честной игры.
— Все честно. Капитан берет вас в команду, как члена экипажа, с проживанием, питанием и заключением контакта на обоюдно устраивающих стороны условиях.
— Хорошо, я согласна.
— И это все? Никаких вопросов? — он хмыкнул, — я думал, вы меня ими засыплете.
— Но ведь состоится еще и разговор с капитаном, не так ли? — она прикоснулась к пакету, — вот я и задам их ему, если таковые возникнут.
— В общем-то, логично. В таком случае, хотите допить или?
— Мы спешим? — она выжидающе посмотрела на него и он, улыбнувшись, пожал плечами:
— Пара минут есть.
— Тогда я поем.
Бус подозвал официантку и заказал энергетик. Потягивая его, он ненавязчиво изучал сидевшую напротив особу. Она облизнула испачканные красным губы и спросила:
— Что?
— Я никогда раньше не видел таких как вы, поэтому, — он запнулся, смущенно сцепив пальцы в замок:
— Хотите, чтобы я сняла штаны?
— Нет, что вы, простите, — он как можно дружелюбнее улыбнулся, — я бываю остолопом, иногда, на земле, но на борту корабля помощником капитана, что означает умение найти общий язык с экипажем и завоевать авторитет среди людей. Иначе, кто же будет слушать мои команды? — Он снова подмигнул ей, — Нам приходиться вариться в одном котле и порой не один месяц, мне не нужны конфликты или недопонимание на борту. Впрочем, о чем я, знаете сами, как это важно, верно? Я подумывал совсем о другом. О том, чем смогу занять вас на время путешествия. Каждый должен приносить посильную пользу. Я изучал вашу карту, кое-что осталось не совсем ясным, но со временем, думаю, мы во всем разберемся. Пока же, стоит забрать ваши вещи и подниматься на борт. Дел до взлета еще предостаточно.
Она молча отодвинула пустой пакет, вытерла тыльной стороной ладони губы, кивнула и поднялась. Вытащила из-под сидения небольшую сумку и произнесла:
— Я готова.
Бус одобрительно качнул головой:
— Отлично, идемте. Нда, в личном деле, в графе стоит имя и идентификационный номер серии. Я хотел уточнить, как лучше к вам обращаться? Некоторые, как ни странно, предпочитают номера.
— Я не против откликаться на Табат или Таб. Только не кукла.
До отлета корабля оставалось не более получаса. Так как я была новичком в команде, то не допускалась к финальной проверке готовности, а поскольку лишних или свободных рук на борту «Астры» не было, и развлекать меня, соответственно, никто не спешил. Только Бус, лицо официальное, проводил в предоставленную каюту, коротко проинструктировал и с чувством выполненного долга оставил в одиночестве.
Положив вещи в ячейку, я легла на койку и молча уставилась в потолок. Вот оно, наконец, свершилось. В моей жизни начинается новый этап.
После взлета, как только корабль ляжет на новый курс, а жизнь на корабле войдет в привычную колею, моя персона вызовет уже куда больший интерес членов экипажа, чем сейчас, когда занятость позволяет им проявить лишь немного праздного любопытства. Значит, истекают последние минуты покоя. Вскоре придется искать общий язык с незнакомцами, терпеть и молчать в случае, если команда окажется такой же, как и у Сневедовича. Но ведь это работа. Пища и статус. Гораздо худшей, в любом случае, виделась перспектива застрять в порту, служить бесплатным развлечением людей и зарабатывать на жизнь чем придется. Это «чем придется» пугало гораздо сильнее туманных перспектив на корабле.
Мне сложно было объективно оценивать ситуацию. Весь мой жизненный опыт — пять лет якобы контрактной службы на борту у Сневедовича, человека жесткого, жадного и хваткого. Он фактически купил меня, по крайней мере, именно такую версию я получила в качестве аргумента, когда первый раз захотела покинуть «Звезду Антаира». И, по его же собственным словам, собирался получить равноценную отдачу за вложение.
Зачем капитан купил куклу, не знал никто. Ни члены его команды, ни его приятели в портах, где мы останавливались на отдых, починку или разгрузку. Подобное приобретение могло бы считаться модной игрушкой, но не на борту калоши, где лишний рот обуза и занятое место. Да, куклы считались редкостью, Восстановителей давно не выпускали, такие аппараты считались раритетом, тем более, не всегда исправно работали.
Однако подпольное производство «игрушек» на продажу все равно велось, об этом все знали. Я тоже оказалась в курсе, поскольку Сневедович пробивал мой производственный номер по своим источникам, пытаясь установить истину, где и когда меня восстановили. Его партнер, тот самый, что за дорого продал товар с неизвестной целью, такой информации капитану не предоставил, а его отчего-то очень интересовало мое происхождение. Кроме того, Муси (продавец), когда я жила в его притоне, сам регулярно допрашивал меня, в надежде, что к кукле вернется утраченная память, и лишь потом, плюнув, решил сбагрить первому же лопуху. За пять лет я убедилась, что Сневедович был кем угодно, только не лопухом. Его сгубила досадная случайность, зараженный товар.
