Динстер пробормотал молодому человеку на ухо:
— Извините, пожалуйста!
Осторожно проверив карманы мятого серого костюма, носильщик доложил:
— Ничего, господин комендант.
— Никаких квитанций, билетов, жетонов?
— Вообще ничего.
— Амнезия, — сделал вывод комендант. Разыскав на столе брошюру, он пробежал глазами расписание:
— Вчера принимали шесть кораблей — он мог прилететь на любом.
Мерган прикоснулся к кнопке вызова. Послышался голос:
— Просидюк, зал прибытия!
Комендант описал внешность неизвестного:
— Ты его видел? Он прилетел вчера — не знаю, когда.
— Вчера наехало много народу — всех не упомнишь.
— Расспроси контролеров и сообщи, если что-нибудь выяснится.
Мерган еще немного подумал — и позвонил в больницу Карфонжа. Его соединили с заведующей приемным отделением, достаточно терпеливо выслушавшей коменданта, но не предложившей ничего полезного:
— Для лечения амнезии пришлось бы заказывать специальное оборудование. Вы говорите, у него нет денег? Тогда мы никак не можем его принять, исключено.
— А что с ним делать? Не оставаться же ему на космодроме!
— Позвоните в полицию, там разберутся.
Мерган вызвал полицию. Приехал патрульный автофургон, и молодого человека увезли.
Инспектор Сквиль из отдела расследований пытался допросить юношу — безрезультатно. Полицейский врач пробовал гипноз, но в конце концов развел руками:
— Необычно глубокая потеря памяти. Я имел дело с тремя случаями амнезии, но ничего подобного не видел.
— Чем вызывается амнезия?
— Самовнушением, реакцией на эмоциональное потрясение — как правило. Но здесь, — врач указал рукой на пациента, явно ничего не понимавшего, — приборы не показывают никаких психических нарушений. Он не реагирует — не за что даже зацепиться.
Инспектор Сквиль благоразумно поинтересовался:
— Может ли он как-нибудь помочь самому себе? Парень явно из хорошей семьи.
— Ему следовало бы отправиться в госпиталь коннатига, на Нуменес.
Сквиль рассмеялся:
— Неужели? И кто заплатит за билет?
— Комендант космодрома, наверное, что-нибудь придумает. Впрочем, не могу знать.
Сквиль с сомнением хмыкнул, но подошел к телефону. Как он и предполагал, достопочтенный Мерган, однажды возложив ответственность на полицию, в дальнейших событиях участвовать не желал.
— Правила не предусматривают бесплатную перевозку больных, — сказал комендант. — Ничего не могу сделать.
— В полицейском отделении ему тоже не место.
— На вид он здоровый парень. Пусть заработает на проезд — в конце концов, билет стоит недорого.
— Легко сказать! Учтите его состояние.
— Что у вас делают с неимущими попрошайками, безбилетниками, подзаборниками?
— Вы знаете не хуже меня — отправляют в Газвин. Но этот парень не нарушал законов. Он психически ненормален.
— Не могу судить, я не врач и не юрист. По меньшей мере, я предложил выход из положения.
— Сколько стоит билет до Нуменеса?
— Третьим классом на звездолете компании «Придания» — двести двенадцать озолей. — Сквиль выключил телефон и повернулся к неизвестному:
— Ты понимаешь, что я говорю?
Последовал ясный ответ:
— Да.
— Ты болен. Потерял память. Это тоже понятно?
Прошло секунд десять. Сквиль уже не ждал ответа, когда молодой человек, запинаясь, произнес:
— Мне... так сказали.
— Мы отвезем тебя туда, где можно работать, зарабатывать деньги. Работать ты умеешь?
— Нет.
— Гм... В любом случае тебе нужны деньги, двести двенадцать озолей. На Газвинских болотах платят три с половиной озоля в день. За два-три месяца ты накопишь достаточно, чтобы уехать на Нуменес и поступить в госпиталь коннатига. Там тебя вылечат. Понимаешь?
Юноша явно задумался, но не ответил.
Сквиль поднялся на ноги:
— Газвин пойдет тебе на пользу — может быть, даже память вернется.
Инспектор с подозрением посмотрел на светло-каштановую шевелюру неизвестного, необъяснимо изуродованную стрижкой:
— У тебя есть враги? Кто-нибудь, кто тебя ненавидит, кому ты здорово досадил?
— Не знаю. Не помню... такого человека.
— Как тебя зовут?! — заорал Сквиль, надеясь неожиданным воплем разбудить отдел мозга, скрывающий потерянную информацию.
Серые глаза молодого человека слегка сощурились:
— Не знаю.
— Что ж, придется придумать тебе имя. Играешь в хуссейд?
— Нет.
— Вот так штука! Что может быть лучше хуссейда для крепкого, проворного парня? Ладно, окрестим тебя «Пардеро» — в честь знаменитого нападающего «Шайденских громовержцев». Ты должен отзываться на имя «Пардеро». Понятно?
— Да.
— Вот и хорошо. Поезжай себе в Газвин. Чем скорее начнешь работать, тем скорее улетишь на Нуменес. Я поговорю с начальником лагеря — он свой человек, за тобой присмотрит.
Пардеро — так ему, очевидно, предстояло называться — продолжал растерянно сидеть. Сквиль пожалел его:
— Все обойдется. Само собой, в трудовом лагере водятся крутые ребята. Но ты ведь знаешь, как их поставить на место? Надавать по рогам, и всех делов! Но не попадайся на глаза надзирателям, а то штраф схлопочешь. Ты вроде парень ничего — замолвим за тебя словечко, начальник будет держать меня в курсе. Еще совет — нет, даже два. Во-первых, не отлынивай. Выполняй норму! Надзиратели знают все уловки, тухту чуют за версту — набросятся, как криббит на падаль, и уже не отстанут. Во-вторых, не играй на деньги! Ты вообще азартные игры помнишь?
— Нет.
— Не рискуй заработанными деньгами, не делай никаких ставок — пусть другие играют, а ты не соблазняйся, не давай себя заманить! Не снимай деньги с лагерного счета. И не заводи дружбу с арестантами. В лагере полно всякой нечисти. Я тебе добра хочу. Если что-нибудь случится, звони инспектору Сквилю. Запомнил, как меня зовут?
— Инспектор Сквиль.
— Правильно, — Сквиль проводил юношу до станции и посадил в транспортер, ежедневно отправлявшийся в Газвин. — Последний совет! Никому не доверяй! Тебя зовут Пардеро — это все, что им нужно знать, держи язык за зубами. Понял?
— Да.
— Ну ладно, удачи!
Транспортер летел под низкими сплошными тучами над самым болотом, темно-пурпурным с черными пятнами, и скоро приземлился у группы бетонных корпусов Газвинского исправительно-трудового лагеря.
В отделе кадров Пардеро оформили без задержек — Сквиль уже известил начальника. Новоприбывшему отвели крохотную комнатушку в спальном корпусе, выдали сапоги, перчатки и книжечку лагерных правил. Правила он прочитал и ничего в них не понял. На следующее утро его отрядили в бригаду и послали собирать коконы ползучего колукоида — из них получали ценный ярко-красный пигмент.
