Рей О’Брайен проводил его сочувственным взглядом.
— Смелый человек, этот доктор.
Тронхейм поднялся в свою лабораторию и вызвал начальника отдела.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Корренс.
— Больной Анри Фальк, канадский француз. Похоже, острая форма ностальгии. По словам Рея О’Брайена оптимист, общителен. Вулканолог. Часто бывал на поверхности, вне станции. Одна из версий заболевания — влияние внешней среды.
— Все?
— О’Брайен связывает заболевание Анри Фалька с директором.
— Плюньте, он всем это говорит. Навязчивая идея. Думайте, ищите! Психограмму Фалька вам пришлют. Что еще?
— Шеф, мне хотелось съездить хотя бы ненадолго на станцию. Попробовать разобраться на месте.
— Запрещаю. Закажите материалы обследований. Ознакомьтесь.
— Вы мне связываете руки; шеф. Где обещанная свобода действий?
— Ишь, чего захотелось! Мне нужны нормальные сотрудники, а вы торопитесь стать идиотом.
— Но у меня идеальная психограмма. Живут ведь там… И ничего.
— Вы, кажется, вздумали возражать?
— По пустякам я бы не стал.
— До конца лечения Фалька даже не заикайтесь. Потом посмотрим. Все?
Тронхейм замялся, и Корренс сразу заметил его колебания.
— Выкладывайте, не стесняйтесь. Еще идея?
— Нет, просто подумал… О’Брайен сообщил, что с ним приехала дочь мистера Лумера…
— А, Элси! — Корренс раздвинул губы в улыбку. — Отличная мысль. Если бы я был помоложе… Одобряю. Заодно получите некоторые сведения.
— Я, собственно, ради сведений.
— Ну, ну. Мы же психологи. Свежая юбка всегда привлекательна, особенно в молодости. Действуйте!
Экран погас. Тронхейм полистал каталог и, найдя шифр личных дел Лумеров, сделал заказ в Центральный архив. Шеф ошибся. Элси Лумер привлекла его внимание не как женщина, а как здоровый человек, долго проживший на этой ненормальной станции. Светловолосая Лерлин Бенсон давно владела его мыслями. Она была всегда обворожительной и, невзирая на скромный достаток семейства, превосходно одевалась. Отец Лерлин, инженер, служил в одной из радиоэлектронных кампаний. Его заработка хватало на содержание семьи, но большого приданого за Лерлин он не сулил. Вопрос о женитьбе был решен еще в колледже, когда аналитические способности Эриха привлекли внимание профессора Уиллока, и Тронхейм остался на кафедре психологии ассистентом. Прошло несколько лет, и Эрих убедился, что работа на кафедре не решает проблемы. На первое время необходимо было раздобыть денег на обзаведение, и он рискнул подписать контракт на два года. Лерлин обещала ждать.
Вспыхнула контрольная лампочка. Эрих нажал кнопку и вытащил из ниши два пухлых досье. Он внимательно рассматривал стереофотографии Роберта Лумера. Ничего особенного. Бритая голова, узкое сухое лицо, холодные колючие глаза… Полистав досье, Тронхейм уяснил, что Лумер — крупный биолог и селекционер, последователь доктора Вайнберга, впервые установившего стимулирующее действие звуковых волн на жизнедеятельность растений. Дальше следовал длинный перечень научных работ, посвященных селекции, резонансу звуковых волн в клетках, биохимии нуклеиновых кислот. И ни слова о вкусах, привычках, психологии…
Эрих недовольно хмыкнул и придвинул дело Элси Лумер. С фотографии глянуло милое наивное личико. Худенькая, угловатая. В двадцать лет закончила медицинский колледж. Ого! Прибыла вместе с отцом. Назначена врачом на станцию Коперник.
Тронхейм посмотрел на дату и скривился. Хороши работники! За семь лет не удосужились внести новые сведения. Впрочем, понятно. Не болеют, не жалуются. Интересно, а когда это началось? Эрих выдвинул ящик с карточками, разложенными по годам. Первое заболевание через полтора года после завершения строительства станции. Через два года — четыре заболевания. И дальше болезнь нарастала лавиной… Понятно. Побочный фактор: боязнь неопределенности! Тронхейм отодвинул карточки и вызвал Корренса.
— Шеф, я тут набрел на одну мысль. Если составить график по годам и попробовать выделить среднестатистическую форму болезни и ее вероятностную редукцию по…
— Хотите выделить чистую болезнь и ее психологическое воздействие? Опоздали, коллега. Ведь и мы не зря едим свой хлеб, — Корренс вытащил из-под стекла лист бумаги. — Вот график.
Эрих с любопытством посмотрел на кривые, которые он не первый раз видел в кабинете шефа. После резкого скачка нижняя кривая поднималась медленно, верхняя нарастала катастрофически. Совершенно очевидно, что чистых случаев заболевания меньше, чем наведенных психологическим климатом станции. Вот она человеческая мнительность!
— Ну и что? — спросил Корренс, ухмыляясь.
— Ничего, нормально, — Тронхейм вздохнул. — Я вам не нужен, шеф?
Корренс махнул рукой. Эрих отключился и заерзал на стуле. Сколько раз обещал себе не поддаваться порывам, а сначала проверять, и вот опять нарвался. Пока ему, как новичку, прощают, но ведь не может это продолжаться бесконечно… Когда-нибудь шефу надоест и он, разуверившись в его способностях, расторгнет контракт. А это означает, что Эрих вернется на Землю с пустыми руками и баз рекомендаций. Он встал, прошелся по комнате. Нет, сегодня уже нерабочее настроение. Пожалуй, лучше навестить мисс Лумер.
В справочном жилого комплекса ему сообщили, что Элси Лумер занимает номер 301, недалеко от его комнаты.
Дверь оказалась незаблокированной. Он постучал для приличия.
— Войдите!
Тронхейм нажал кнопку. Дверь бесшумно уползла в стену. Девушка стояла на коленках и аккуратно укладывала в пластиковый ящик крупные яблоки, заворачивая каждый в отдельную бумажку. Она ничем не напоминала ту Элси, которую Эрих видел на фотографии… Фигура ее округлилась, ноги пополнели и даже поза ее, казалось, дышала женственностью. При виде гостя она поднялась с колен и отбросила рукой прядь темных волос, упавших на лоб.
— Элси Лумер?
— У вас есть сомнения на этот счет?
— Нет, — ответил с улыбкой Эрих. — Но как-то надо обратиться. Я из института психотерапии. Надеюсь, не оторвал вас от работы?
— Оторвали, — девушка тоже улыбнулась. — Видите, посылку укладываю.
— Хм. Я думал этот дедовский архаизм существует только на Земле.
— Луна не исключение, но эта как раз на Землю.
— Ну, знаете… Если бы я был помоложе лет на десять, сказал бы, что у вас не все дома!
Элси рассмеялась. Смех ее оказался приятным, откровенным.
— Что делать! Прихоть отца. Никогда не упустит случая переслать яблоки Фреди, моему кузену. Вы не спешите?
— Я, собственно, пришел из чистого любопытства. Хотелось взглянуть на здоровых обитателей станции.
