- Ну и ладно, поехали.
И они уехали дальше, вслед за автобусом.
И я подумал, как это все-таки разумно: ехать следом за автобусом. По крайней мере до следующего автобума на остановках будет чисто.
Меня переполнила гордость за этих парней: значит, не все еще потеряно, не все пропало для нашей страны, когда в ней есть еще вот такие вот люди, которые в обстановке анархии и полнейшего кретинизма могут принимать разумные решения. Это ведь надо - поехать вслед за автобусом! Я восхищался ими.
Но недолго - мое внимание привлекла толпа подростков, кидающая камни в укрывшуюся на дереве кошечку. Все листья с дерева они уже сбили и теперь камни свистели мимо голых ветвей, , ударяясь в них и сотрясая. А кошечка смотрела широко раскрытыми от ужаса глазами судорожно цепляясь за качающуюся ветку и не могла даже мяукать.
Я уже хотел было вмешаться, но меня опередили: какой-то мужчина выскочил из дома с ручным пулеметом в руках и в две очереди уложил разбушевавшихся подростков.
- Шумят, - тихо пояснил он мне. - А я люблю тишину.
Я кивнул.
- Любите животных? - спросил я, просто так, чтобы поддержать разговор.
Он посмотрел на кошечку и, не целясь, снял ее одиночным выстрелом.
- Последний патрон, - пояснил он. - А то вдруг придут другие и будут еще шуметь. Жалко ее, но себя еще жальче.
Я кивнул и ушел. У него не было больше патронов и он не мог выстрелить мне в спину.
"Есть все же люди, с которыми можно спокойно поговорить, - думал я, есть! Вот как этот мужик. Спокойно объяснил, что любит тишину... Законное желание!"
Если бы я не торопился за хлебом, можно было бы с ним пообщаться. Такой не ткнет ножом в бок исподтишка. Прямой человек, как выстрел! Уважаю таких. Не то, что эти нынешние - все-то бы им подличать да извиваться...
На другой стороне улицы я заметил сидящего перед плохо замаскированным капканом нищего. Что ж, каждый живет, как может, а возможности у всех разные. Ну не смог он замаскировать капкан как следует - а кого винить? Себя? Или семью и школу, за то, что плохо научили прятать капканы? С другой стороны...
Мягкий толчок сжатого воздуха от проехавшего мимо мотоцикла прервал мои рассуждения. Ох уж эти бесшумные мотоциклы! Ну кому, скажите, нужен такой прогресс? Хорошо еще, что не было у него в мыслях ничего против меня, а то что-то я совсем расслабился. Любую подлянку ведь могут сотворить.
И, главное, только вчера у жены вот так же близко проехавший мотоциклист сумочку выхватил. В ней, правда, кроме мины-ловушки, ничего не было. И вздумал, кретин, тут же на ходу открывать. Жена говорит - метров сто пятьдесят без головы ехал. Научился равновесие выдерживать. Но если бы задавил кого? Вандал. Никакого соображения. Зачем такому вообще голова?
Ну наконец и хлебный киоск. Далековато все же до него.
Я постучал. Сразу же открылась узкая смотровая щель - должно быть, меня заранее заметили в перископ и узнали.
Сам киоск сильно смахивал на снятую с корпуса башню танка и в этом не было ничего удивительного: он и был сделан из такой башни. Конверсия.
- А, это вы, - проговорили блестящие из узкой прорези глаза, - что надо?
- Батон серого и две булочки к чаю.
- Семьсот пятьдесят.
- Ого! Вчера еще было четыреста...
Хозяин помялся, но промолчал.
Делать было нечего и сунул в щель тысячную бумажку. Она исчезла и некоторое время все было тихо: ее проверяли на подлинность (фальшивость). Ну, в своих-то деньгах я всегда был уверен: я ведь сам их делаю. Работаю на Гоcзнаке.
Тихо звякнул металл - внизу открылась маленькая дверца и показалась заказанная мной буханка и две булочки. Рядом в небольшом фирменном пакетике лежала сдача.
Теперь подождать пришлось им: всунув в задвижку стальной стержень чтобы не закрылась раньше времени - я воткнул поочередно в булочки и буханки анализатор ядов. Подобное лучше проделывать заранее, а то ведь потом ничего не докажешь.
Пересчитав сдачу из пакетика, я горестно усмехнулся: недоставало пятидесяти кредиток. Но спорить не стал: вынул свой стержень, отчего дверца сразу захлопнулась (смотровая щель задвинулась еще раньше), уложил в сумку хлеб, положил в карман анализатор и осторожно отстегнул от пояса большой пластиковый пакет, который аккуратно, привстав на цыпочки, положил на крышу.
Завтра придется идти в другой хлебный киоск, а это еще дальше.
