- Так в чем же дело? - Он раздраженно покосился на солдат, не догадавшихся занять место в строю.
- Я уже сказал, Господин Великий, что не знаю. - Начальник Разведки свел седеющие брови. - Лошадь что-то почуяла.
- Ну, лошадь. Если ты своей кляче веришь больше, чем глазам... Здесь ведь даже одному человеку не укрыться.
Солдаты наконец поняли, что от них требуется и встали рядом с гвардейцами лицом к зарослям.
- Человеку - да. А собаке?
Сын открыл было рот, но ничего не ответил.
- И имей в виду, Господин Великий. - Начальник, хмурясь, глядел в землю. - Сейчас главный в отряде - я. Я должен выбирать путь и предусмотреть возможные опасности. И если я скажу, что нужно спешиться и идти, даже ползти, даже по ноздри залезать в грязь, - придется всем это выполнить. Всем! Если вернемся вместе, можешь меня казнить, но если я вернусь без тебя, меня казнят наверняка. Ну, чего стали, рыбьи головы! прикрикнул он на замерший конвой. - Вправо, по три, рысью марш! Копья на руку!
Отряд двинулся в обход зарослей.
В самом деле, как можно было забыть о собаках! После первого похода не вернулся никто, так и остались неизвестными обстоятельства гибели двенадцатого и семнадцатого легионов. Из трех легионов, посланных через год, вернулись живыми меньше десятка, но от них почти не удалось добиться толку. При расспросах они в основном зеленели и начинали нести чушь о железных зверях и огненных драконах. Правда, судя по рассказам ларов никанской колонии, репатриированных по договору лет пять назад, можно было сделать вывод, что за никанскими войсками могут следовать стаи специально обученных собак, довершая разгром.
Кто же знал, что все обстоит как раз наоборот, что малочисленная пехота и конница укрываются за шеренгами одетых в сталь громадных зверей. Как они всем этим управлять умудряются, как все организовать сумели? Они ведь всегда были никчемными воинами! Правда, этот их тип, который сейчас всем заправляет... Как его? Что-то связанное с дружбой...
- Начальника Разведки - ко мне.
(Начальника... Начальника Развед... - зашелестело по колонне. Ну да, правильно: ни к чему шуметь.)
- Я, Господин Великий!
- Напомни мне, что известно об их теперешнем правителе.
Тот даже не удивился. Видимо, у него мысли развивались в схожем направлении.
- Первые сведения о нем появляются вскоре после падения Колесницы Богов, в Далакте. Подлинное имя неизвестно, среди сторонников сначала назывался Друг, потом, когда он вошел в число Правящих - Ближайший Друг. Судя по внешности, возможно, полукровка - светлее большинства местных.
- Ублюдок.
- Да, скорее всего. Он возглавил тогда какое-то их движение - ты же знаешь, Господин Великий, у них этого добра, как мух на падали. Особого внимания тогда на это не обратили. - Начальник Разведки закусил губу: он-то был как раз среди тех, кому должностью полагалось обратить внимание. - А потом его сторонники как-то разом взяли верх. Несколько лет, пока они соблюдали лояльность, это тоже не вызывало опасений, а затем... Ну, ты знаешь. Вообще, во всей этой истории много непонятного.
- Это он собачьи войска придумал?
- Нам мало известно о... - Начальник разведки снова замялся. - Нет информаторов. Но так или иначе все это, конечно, связано. И собаки, и то, что называется "огненными драконами". И даже некоторые детали конской сбруи - помнишь, ты вчера видел у пленного? - те железные петли для ног, что позволяют на лошадь взбираться без подсадки.
Все это время они ехали рысью, но теперь, сберегая силы коней, перешли на шаг.
- Как они доспехов на всех напаслись... - задумчиво произнес Сын.
Не то чтобы его это очень сейчас волновало, но надо же что-то сказать.
- Я забыл, Господин Великий: Дело Металлов у них тоже сейчас поставлено на новый лад. Равно как и Школьное Дело. Да и все остальное. Их уже не узнать, Господин Великий. Тут все меняется быстрее, чем языки огня.
- Головастый ублюдок. Нам бы такого... Где эта Далакта?
Начальник Разведки стал объяснять, но Сын слабо ориентировался в границах Нико. Лишь когда он упомянул, что это ближайший город к месту падения Колесницы, все встало на свои места.
Час за часом кони трусцой несли их вверх по дну ущелья, но только земляные крысы с испуганным писком шарахались из-под копыт.
- Останови, я хочу напиться.
Начальник Разведки неодобрительно промолчал - опять задержка! - но он уже исчерпал резерв неповиновения. Один из гвардейцев, на ходу откупоривая флягу, скатился по травянистому откосу к ручью. В половодье это, надо думать, была река, но сейчас вода едва сочилась где-то далеко внизу, в непролазных зарослях бурьяна и кустарников.
И тут начались чудеса.
Буквально через несколько шагов гвардеец скрылся из виду, его движение прослеживалось только по шуму раздвигаемых стеблей. Внезапно, как оборванный, прекратился и этот звук. Когда оставшиеся забеспокоились и начали кричать (негромко и с опаской, чтобы не выдать себя), ответа им не было. Кто-то было рванулся следом, но Начальник Разведки, угрюмо набычившись (так, что даже Сын не решился возразить), запретил. Гвардеец либо мертв, либо дезертировал, что не исключено, так как трудно умелого воина взять совсем уж без борьбы. В любом случае разыскивать его не стоит: сейчас есть вещи поважнее, чем карать изменника.
Они опять шли рысью, хотя лошади уже хрипели, роняя пену. Но еще через час вдруг из задних рядов донесся крик - не крик, а вопль. Это был кто-то из солдат.
- Смотрите! - вопил он.
Сзади, во многих полетах стрелы от них, по крутому горному склону бежал собаковод. Блестели доспехи на гигантском псе, чуть ли не с лошадь ростом, рыжей пылью вились за ним несколько псов поменьше, вился на ветру защитный плащ собаковода... Даже с такого расстояния в прозрачном воздухе было видно, что он очень молод, почти мальчик, и видно было как ровен и вынослив его небыстрый бег. Значит, это он догнал их у ручья. К ночи снова догонит.
- Что будем делать? - Сын повернулся к Начальнику Разведки.
- Делать можно. Сделать нельзя.
Но это сказал не Начальник Разведки, а тот солдат.
Начальник Разведки тут же занес плеть (хорошо, что не меч), но Сын неожиданно для самого себя властным движением остановил его. Солдат даже не покосился на них: взгляд его все еще был устремлен туда, где, перебежав открытый участок, скрылись в зарослях собаки и человек.
Сын впервые разглядел его. Рослый, светловолосый, типичный солдат Армии Лара, но с какой-то странной тоской в глазах. Непонятный парень.
Подъем стал круче, и Скадли на некоторое время потерял их. Собственно, он и до этого мог самостоятельно нащупать только солдат с их кожаными шлемами, поскольку металл на голове гвардейцев напрочь отсекал от внешнего мира мысленный рисунок. Солдаты, впрочем, его мало интересовали: не они принимают решения - и на них даже не стоило тратить сил; поэтому Малый скрытно бежал чуть впереди конного отряда, а так как он при этом оказался ниже всадников, то кое-что мог улавливать через их неприкрытые лбы и лица. Скадли, в свою очередь, держал связь уже через него. Конечно, при двойной передаче многое искажалось, но общую картину все же можно было оценить.
