К подъезду подходим, а там как раз мама Наташа присела с бабкой Катей почирикать после работы.
- Ну ты смотри, Натуль, ну золотая зверюга! Сумки на спине носит! Скоро у меня папироски стрелять будет. Да возьми ты ее.
Я сумку поднес, поставил, а сам головой в руку мамы Наташи тычусь: ну посмотри, какой я!
- Да вижу я, хороший ты, хороший. А кормить то чем тебя, вон толстый какой.
Какой я толстый, какой толстый, конституция такая. Я все есть буду, чего не дай. Не хватит - крысу с помойки поем, не впервой.
- Ну, мам, ну давай возьмем, - Юлька чуть не плачет, - ну я все делать буду: и убирать, и гулять, и мыть, и прививки.
А я все головой и носом в руки тычусь. Кто тут устоит?
- Ладно, бери своего Амурчика, но смотри!
Что началось! Визг, писк, чмоканье. Бабка Катя ввернула что-то из лексикона гвардейцев-десантников и мы пошли домой. Пятый этаж, хрущевка двухкомнатная, но это ж не под лавкой во дворе!
И стали меня мыть в четыре руки детским шампунем, сушить полотенцем и феном, кормить гречневой кашей и играть со мной в мяч стали! А спать я лег между комнат. Хотели у двери положить, но тут уж я не уступил, коврик перенес, куда хотел. Все просто: отсюда у меня и дверь, и балкон под контролем.
Сегодня мне купили ошейник, поводок и намордник. Юлька просила самый красивый, но на мою морду не всякий в пору. Что подошло - то и купили. Тут же на ошейник сделали бляху с гравировкой "АМУР". А потом мы поехали в музей. Меня, конечно, хотели дома оставить, но я показал, что до их приезда ни малую, ни большую нужду не терпеть не стану. Поем всю обувь, прогрызу диван, а может и холодильник, и меня взяли. Ехали мы в метро. Естественно с приключениями. И пускать меня не хотели, и хвост прищемило, и лапы оттоптали, но работа - есть работа! Да и не работа это уже, а удовольствие. Да, да! Кого не любили, тот меня не поймет. Для меня охранять эту девчонку удовольствие!
Музей оказался Палеонтологическим. Знал бы не поехал. Шутка. Юлька с мамой Наташей пошли внутрь, а я забился в самые кусты сирени и залег, что называется, в засаде. Не помогло. Как раз к этим кустикам сильно ученый дедушка, преподававший, как оказалось, в свое время зоологию, привел пописать внука. Этот малолетний преступник сразу захотел пописать именно на меня! Из кустиков мне пришлось выйти, ученый дедушка протер очки и тут его чуть удар не посетил. Он схватил внука в охапку и стал кричать на всю улицу, что этого не может быть, что я есть нонсенс, фантасмагория или дикая насмешка природы! Внучек от неожиданности описал дедушке брюки, но тот был в прострации и ничего и никого кроме меня не замечал.
- Витенька, внучек. Милый ты мой мальчик! Смотри хорошенько! Я не думал, что при моей жизни..., что при жизни..., что может ли это быть!
Что, Витенька, первый раз его описал, что ли?
- Что в мире еще есть..., что в центре Москвы! Витенька, это же томарктус! Настоящий томарктус! Я не верю своим глазам! И ты, Витенька, не верь! Давай фотоаппарат, скорее давай.
Ну, это уж совсем никуда! Сейчас он меня сфотографирует, покажет ученым друзьям и тогда меня не только живодеры ловить будут. А дед этот уже примеривается, ракурс удачный выбирает. Я встал к нему мордой, голову опустил, уши прижал - угадай потом кто на фотографии. А он щелкает вовсю. То так, то эдак приложится и все приговаривает:
- Это невозможно, мне никто не поверит. Витенька, смотри, какая собачка.
Внук ходит за ним, штанишки держит.
- Хорошая собака, полосатая. Деда, у нас там только два кадра оставалось.
- Как два, почему два? Эх ты, беда то какая, - дед повесил фотоаппарат на шею, вытянул руку и мелкими шажками стал ко мне приближаться, - пойди сюда, песик, пойди. У-тю-тю. Мне бы только зубки твои посмотреть.
Как же, так я тебе и показал свои зубки. И когти свои пустотелые не покажу, а на руки я даже Юльке не даюсь - не может собака моего размера весить больше "кавказца".
Так мы и ходили возле музея, пока Юлька с мамой Наташей не вышли: я впереди, следом дед с вытянутой рукой, а за ним Витенька топает, штанишки держит.
- Что вы делаете, это моя собака, - закричала Юлька, - Амур, ко мне.
Я сразу за нее спрятался, а тут и мама Наташа подошла.
- Оставьте собаку в покое, постыдились бы, пожилой человек.
- Простите, мадам, позвольте представиться: Вячеслав Сергеевич Тягунов-Суходольский, профессор. Видите ли, в чем дело, эта собака особенностями своего внешнего вида, в частности строением черепа и необычным окрасом, удивительно напоминает одно реликтовое животное. Я лишь хотел удостовериться, что это просто случайность, насмешка природы.
Юлька топнула ногой.
- Это моя собака, зовут - Амур. Мы купили его! На Птичьем рынке купили. Там таких много.
- Девочка, а давно это было? А родители его как выглядели?
Спрятавшись за Юлькой, я утратил бдительность. Почувствовал только, что кто-то оглаживает меня. Это внук Витенька с тылу подобрался.
- Деда, он пушистый. Как твой ковер. И теплый.
Я лизнул его в нос, парнишка отшатнулся, сел на попу и счастливо засмеявшись, потер лицо ладошками.
- И добрый. Может это не рекл..., не лерит вовсе, а дед?
- Витя, зубки, зубки его посмотри.
Вот неугомонный старик.
Но маме Наташе все это уже надоело. Она решительно взяла Юльку за руку.
- Простите, Вячеслав Сергеевич, но нам далеко ехать. Пойдем, Юля.
Мы пошли к метро, но профессор семенил за нами, выспрашивая подробности покупки меня на рынке, умолял дать наш адрес или хотя бы телефон.
- Мадам, вы не представляете, что это за животное. Это же один из предков современных киноидных!
- Кого? - Юлька даже остановилась, услышав такое интересное слово.
- Ну, собакообразных. Вы представляете, когда они жили? Это же современник мамонтов! Да что там, возможно и раньше..., - продолжая вещать он забегал то сбоку, то спереди стараясь получше меня разглядеть. А я прятался то за Юльку, то за маму Наташу пытаясь этого не позволить. Я даже стал жалобно поскуливать, чтобы показать, насколько я испуган. Но старика ничем было не пронять.
- ...вели в основном ночной образ жизни, предпочитая одиночество, но объединяясь в стаи при охоте на крупную добычу. Даже фороракос..., э-э, птица хищная, больше страуса раза в три...
Ха-ха. В три раза! Да страус рядом с ней просто воробьем покажется.
- ...хотя для томарктуса он, пожалуй, великоват. У того было удлиненное тело и довольно короткие лапы.
Угу, знаем, как вы скелеты собираете. Нашли кучу костей, сложили, что подошло друг к другу и - будьте любезны! Вот вам образец древней жизни.
Профессор выглядел настолько несчастным, видя, как мы уходим, что мама Наташа, сжалившись, взяла у него телефон.
Уже дома, за обедом, когда я, старательно изображая вечно голодных собак, сидел у стола и провожал жалобным взглядом каждый кусок вкусной еды, проходящий мимо меня, мама Наташа сказала:
