— Нет, я буду работать в ООН, как дед.
— И куртку с надписью носить будешь?
Дейв пропустил мои слова мимо ушей:
— Только я не собираюсь просиживать штаны в офисе: в зонах военных конфликтов, в местах стихийных бедствий и катастроф полно работы. А вы чем будете заниматься?
— Я буду учителем, — выпалила Анна. — В Индии. Буду организовывать школы для детей из бедных семей. Там миллионы бедняков, и у них совсем ничего нет.
В свои шестнадцать я понятия не имел, кем собираюсь стать, и домашней заготовки для ответа на этот вопрос у меня не было. Дейв и Анна посмотрели на меня, но я только пожал плечами. Тогда они повернулись к Мини.
— Не знаю. Может, врачом или ветеринаром. А может, художницей. А может, выйду замуж за богатого дядечку и буду дурака валять. А что, чем плохо?
— Ну, Мин, не так все просто, — сказал я. Мистер Лоусон уже был у самой двери, но от нас его отделяла банда и еще несколько пассажиров: мы стояли в самом конце вагона. За нами была только чернота уносящегося тоннеля. Мини молча смотрела в темноту, отражаясь в вагонном стекле: смотрела не на летящие рельсы — на меня. На мгновение наши взгляды встретились — и я залился краской.
— Думаете, они живут по Золотому правилу? — кивнула Мини в сторону банды.
— Ты о чем? — спросила Анна.
— Ну, помнишь, во время экскурсии по городу мы видели граффити? Эти типы следуют тому, что там написано?
— А то! «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». По–любому, так они и делают.
— А разве это было граффити? Кажется, я читала это на каком–то из зданий ООН, — произнесла Анна. Все задумались и пожали плечами. Даже Дейв, который всегда все помнил.
— Давайте хотя бы не трогать их, тогда они не тронут нас, — предложил я. На шее у одного из парней висело огромное золотое распятие. А что, может, у них и правда есть свой кодекс чести? Может, они такая себе группа прикольных священников, исповедующих хип–хоп? Вряд ли, конечно. А с другой стороны, они вполне могут быть не так опасны, как мы о них думаем.
— Хотите анекдот? — заговорил Дейв. — Собрались как–то четыре подростка из разных стран — Австралии, Англии, Китая и Штатов — и сели в метро…
Анна закатила глаза. Мин заметила:
— Я не из Китая, я с Тайваня.
— Да какая разница?
— А какая разница между тобой и канадцем?
— Ну ладно, — согласился Дейв, — с Тайваня. Ну, и что с ними было дальше?
— Ничего интересного?
— Зады отсидели?
— Поиздевались над тупым американским юмором?
Но Дейва было не так просто вывести из себя:
— Нет, нет и нет. А дальше, они…
Вдруг раздался оглушительный шум, вагон тряхнуло так сильно, что мы похватались за поручни. Я моргнуть не успел, как все повторилось, вагон замотало из стороны в сторону, из–под колес в темноте посыпались искры. Мини швырнуло на меня, и я нагнулся, чтобы помочь ей встать. В другом конце вагона люди с криками попадали с сидений.
Мы с Мини медленно поднялись. Видно, я обо что–то ударился и рассек бровь, когда вагон тряхнуло, — на лбу была кровь.
— О Господи! Ты как? — спросила Мини.
Анна достала из рюкзака бумажную салфетку и велела мне прижать ее к ране. Свет в вагоне мигал, и парни из банды больше не казались такими страшными. Они как раз помогали пассажирам подняться, во все глаза глядя на нас — вернее, на дверь у нас за спиной.
Я обернулся, и оцепенел от ужаса.
За поездом мчался огромный огненный шар. Его отделяло от вагона не больше двадцати метров — и расстояние это быстро сокращалось. Я закричал, чтобы другие падали на пол, и повалил Анну. Не успели мы броситься на пол, как вагон снова тряхнуло, — да так, что он слетел с рельсов и стал заваливаться набок. Раздался страшный скрежет металла по металлу, визг тормозов, крики. Потом — ослепительная вспышка и полная темнота.
1
Вокруг была темнота. Я даже не мог понять, открыты ли у меня глаза. Это напоминало страшный сон, но я точно знал, что все произошло на самом деле. Мне было больно. Меня чем–то придавило. Казалось, я остался один во всем мире. Я ничего не слышал, но точно знал, что где–то там должны быть звуки. Должны быть другие люди.
Я почувствовал прикосновение пальцев к лицу — осторожное, но настойчивое, ищущее. Через мгновение осознал, что это моя собственная рука — мокрая и липкая. Левую бровь пронзила острая боль. Я попробовал поморгать, но темнота не рассеялась.
Свет рассыпался снопом искр как раз в тот момент, когда ощущение собственного тела вернулось ко мне. На языке чувствовался едкий металлический привкус. Пахло дымом. Я попытался встать и не смог — что–то тяжелое навалилось на спину. Пришлось, ощупывая вокруг себя пространство, выползать из–под придавившего меня предмета…
В глаза ударил свет. Поплыли разноцветные круги. Показалось, что голова вот–вот лопнет от такого обилия света. Постепенно зрение вернулось, и я увидел сплошное…
— Джесс!
Кто–то из наших девчонок позвал меня. Мне помогли подняться, и я окончательно пришел в себя: будто сердце вновь заработало, стало перегонять кровь по жилам, будто схлынуло страшное наваждение.
Я увидел Анну. Это она ослепила меня фонариком. Рядом с ней стояла Мини. Дейв прислонился к крыше вагона. Я сообразил, что поезд завалился на бок. В вагоне было темно, как в брюхе гигантской рыбы. В слабом свете фонарика мои друзья казались бледными и очень напуганными, но, в общем и целом, с ними было все в порядке. Вспыхнул еще один сноп искр, раздался негромкий хлопок, и я увидел, что стало с другой частью нашего вагона.
— А остальные? — спросил я.
Дейв отрицательно покачал головой.
Я подавил приступ тошноты. Задрожал от внезапного озноба.
— А что…?
— Наверное, авария, — тихо произнес Дейв. — Наверное, поезд с чем–то столкнулся и сошел с рельсов. Видимость ограничена, впереди почти ничего не видно.
— Но ведь был какой–то огонь, помните? У нас за спиной, сзади. А потом удар, нет, скорее, хлопок. Вряд ли это просто авария. Больше похоже на взрыв, — сказала Анна.
Я прекрасно помнил этот звук — будто сильный сквозняк захлопнул тяжелую дверь где–то в дальнем конце дома. Я помнил огненный шар, который несся прямо на нас. Ерунда какая–то… Что могло загореться в бетонном тоннеле? Шар догнал вагон, лизнул дверь — и стало темно, мир сошел с рельсов.
— Да это точно террористы, — сказала Мини. — Мне ребята говорили, что в Нью–Йорке такое запросто может случиться. Наверное, в поезде была бомба, или на одной из станций. Террористы, точно!
— Нет, не террористы… — еле слышно, будто самому себе, сказал Дейв и замолчал.
