Это была белая роза исключительно красивой формы и с чудесным ароматом весны. Розы завладели мной. Я ползал повсюду вслед за м-ром Клифом, осматривая и ощупывая розы, вдыхая их аромат. О времени я вспомнил, когда начало темнеть.
- Я приехал купить рождественскую елку, - сказал я.
Мы нехотя ушли из розария. М-р Клиф спросил:
- Рождество на Земле для разнообразия?
Мне понравился м-р Клиф. Я ответил:
- Нет, Луна-Сити. Это кое для кого там.
Он ждал продолжения моего рассказа.
- Для парня по имени Ганс, - сказал я. - Он почти сорок лет находится в Луна-Сити. Он родился в маленькой деревушке в Австрии. Эта деревушка расположена в горах, вокруг все заросло сосновым лесом, и снег лежит на деревьях зимой. Он очень тоскует по дому.
- Почему же он не возвращается?
Очень неприятно узнавать, что люди ничего не знают о жизни, которую ты ведешь, хотя я думаю, что ругать их за это нельзя.
- Доктора запретили ему. У них это называется накопленным напряжением. Дело в том, что при посадке да и при взлете корабля человек испытывает повышенную нагрузку. Эта нагрузка бывает различна и зависит от планеты и величины корабля. Самая большая нагрузка бывает на Земле.
Я замолчал, вдыхая полной грудью этот чудный воздух.
- Надо обладать хорошим здоровьем и быть физически развитым, продолжал я. - Но даже и при этих условиях с течением времени нагрузки сказываются, главным образом, на сердце. Врачи предупреждают, когда оно начинает давать перебои. Получив такое предупреждение, можно уйти со службы на пенсию. Но немногие поступают так. Чаще и после предупреждения мы продолжаем свою службу, потому что служба межпланетника - это как запой трудно оторваться. И вот...
- И вот... - повторил м-р Клиф.
- За первым предупреждением бывает второе и последнее. После каждого рейса все межпланетники проходят медицинское освидетельствование. И вот после одной из таких проверок врачи говорят: "Нет". Спорить и возражать бесполезно - больше межпланетника к кораблю не допускают. Врачи говорят, что следующий взлет убьет человека, но проверить это еще никому не удавалось после этого просто не пускают на корабль.
- Они весьма предусмотрительны, - сказал м-р Клиф.
- Да, очень, - с горькой усмешкой ответил я.
- Особенность этой предусмотрительности в том; что медицинские осмотры устраиваются после каждой посадки. Ганс получил свое последнее предупреждение в Луна-Сити.
М-р Клиф наклонил голову и понюхал красную розу в петлице пиджака.
- Сколько лет прошло с тех пор?
- Ганс уже старик. Ему более семидесяти лет. Чаще всего первое предупреждение получают в возрасте около 30 лет. Ближе к сорока.
- А велик ли этот Луна-Сити?
- Это общеизвестно и написано во всех справочниках. Пара кварталов в длину и квартал в ширину. Он также частично расположен под поверхностью.
- Это ужасно, - тихо промолвил м-р Клиф. - Сорок таких лет. Ни деревьев, ни птиц... - И молодые люди знают об этом и все же рискуют? Я не могу этому поверить.
- Вам не понять этого, м-р Клиф, - сказал я. - В этой жизни есть что-то притягивающее. Иногда между первым и вторым предупреждениями проходит больше пяти лет. У одного парня прошло десять. И всегда есть возможность совершить еще один рейс, прежде чем осядешь окончательно. К тому же межпланетников, которые быстро уходят, не берут на службу. И всегда есть возможность оказаться счастливчиком и получить последнее предупреждение здесь, на Земле.
Он деликатно спросил:
- Когда вы получили ваше первое предупреждение, майор Дэвис?
Я покраснел:
- Три года назад. Ну и что же? Так вот, как быть с рождественской елкой, м-р Клиф?..
- Я покажу вам, - ответил м-р Клиф. - Примите эту елку как подарок от меня. Пожалуйста. Я прошу вас.
- Спасибо, м-р Клиф. От меня и от Ганса.
- Я имею несколько акций Лунных Копей, - он задумался. - Сорок лет...
Он провел меня к елям, и аромат роз сменился сильным запахом свежей сосны, запахом, который напомнил мне детство и каникулы на озерах.
- Я подумал, майор Дэвис, и хотел бы сделать вам предложение, которое, возможно, заинтересует вас...
Я не видел Луи при погрузке дерева на борт корабля; один из его ребят помог мне. Поблизости не было видно никаких признаков полицейской службы компании, и я догадался, что Луи отвлекает их внимание от корабля, занимая игрой в покер в ночной дежурке. Я также подумал, что Луи, вероятно, обыгрывает их, так как не в его привычках быть в проигрыше. Луи я увидел только в конце моей второй вахты в рейсе. Экран радара был на редкость чистым - в это время года метеоров почти не встречалось. Луи лежал перед радаром, читая "Трех мушкетеров".
- Я вижу, что я сильно промахнулся, став штурманом. Неужели тебе еще платят за это?
Луи знал, что я говорю это шутя. Он улыбнулся в ответ:
- У меня слабое сердце. Разве ты не знал?
Я бросил ему сигарету.
- Спасибо за то, что помог погрузить крошку на борт. Как тебе удалось провести их?
Он покачал головой:
- Я не открываю своих секретов. Послушай, если ты неточно проложил курс, мы можем угодить на Солнце вместо Луны. Риск велик.
- Не волнуйся, мой курс точен. Более точный курс, чем этот, я проложу только один раз. В следующий рейс я проложу точнейший курс. Луна - Земля. Это будет мой последний курс. После этого тебе не придется беспокоиться о точности моей прокладки.
- Я рад слышать это, Джо, - сказал Луи. - Я никогда не сомневался в том, что ты примешь разумное решение. Я сам выйду из игры после первого же намека. Так я решил.
- Да, - сказал я. - Я действительно ухожу.
- Ты будешь скучать по своему делу, но это пройдет. А чем ты займешься?
- О, я буду жить за городом, Луи. В питомнике. Буду разводить самые различные виды растений. Елки и хризантемы, нарциссы и розы на Рождество. И Луна не будет для меня чем-то необходимым. Я не буду скучать по ней.
- Ты счастливчик, Джо. Ты просто счастливчик.
Мы совершили удачную посадку, но снова, как иногда раньше, я почувствовал долгую острую боль в груди, как будто мое сердце и легкие были связаны веревкой, и кто-то закручивал ее все туже и туже. Но через несколько минут все это прошло, и я вскочил с гамака, ощущая легкость и стремление двигаться, как всегда на Луне. Не теряя лишнего времени, я вскочил через главный люк. Я искал старого Ганса среди встретивших нас, но его нигде не было видно. Увидев Португальца, который держал винную лавку, я окликнул его:
- Португалец! Где Ганс? Я привез ему кое-что.
Он подошел, легко переваливаясь с боку на бок: Глядя на его грузную фигуру, я почти понимал, почему он обосновался в Луна-Сити. Он пожал плечами, одновременно поднимая руки и брови.
