— Как вы себя чувствуете? — спросил незнакомец, увидев, что профессор открыл глаза.
В голосе его Краснослободскому почудилась тревога и почему-то досада. Говорил он по-русски очень правильно и металлически четко.
— Спасибо, кажется, у меня все в порядке, — ответил профессор и с трудом поднялся с пола.
Незнакомец участливо помог ему встать и сесть в кресло. И снова спросил.
— У вас и раньше болело сердце?
— К сожалению, — кивнул физик и всмотрелся в незнакомца. Он был высок ростом, широкоплеч. Взгляд умный, проницательный. На нем был плотно облегающий тело металлизированный костюм с проводами, торчащими из нагрудных карманов.
— Почему вы очутились на моем пути именно в эту минуту? — спросил пришелец. — Поистине нелепый случай! Вероятность моего столкновения с вами была не больше, чем единица из миллиона.
«Либо это сон, либо этот человек шарлатан, — недоуменно подумал профессор, — и как он проник сюда?..»
Незнакомец будто прочитал мысли Краснослободского. Улыбнувшись, сказал:
— Вы ошибаетесь, я не идиот и не обманщик… И считайте, что вам… Как это? Убийственно повезло. Убийственно! Это слово у нас вышло из употребления. Не окажись я минуту назад здесь и кто знает… У вас был сильный обморок. Небольшая доза тонизирующих и обезболивающих лекарств — и вы на ногах. Кстати, вам надо беречься, сердце у вас порядком изношено. Я не медик, но вам бы надо заменить его новым…
Теряясь в догадках, чувствуя, что он является свидетелем необыкновенного, профессор не выдержал:
— Кто вы?
Неизвестный протянул руку:
— Я первый пилот, совершающий полет во времени.
— Как вы сказали? — изумился профессор.
— Вы не ослышались, — улыбнулся гость. — Я действительно прибыл из вашего будущего.
— Значит, это возможно! — воскликнул Краснослободскии и тут же понял нелепость своего вопроса. Ему, ученому, всю жизнь занимавшемуся проблемой времени, задавать такой вопрос было по крайней мере странно.
— Как видите. — пожал плечами незнакомец. — Нам удалось построить установку управления временем. Простите, с кем имею честь?..
— Профессор Краснослободский.
— О, я же читал ваши труды. Вы — автор волновой теории?
Профессор отмахнулся. Сейчас его интересовало другое:
— Как вам удалось преодолеть барьер времени? Я бьюсь не одни год… Все опыты с изменением хода времени неизменно проваливаются.
— Вероятно, на данном этапе так и должно быть. Но в будущем вы вместе со своими учениками сделаете принципиально важное открытие. Сейчас же, профессор, вам удалось другое. Вы вмешались в работу системы управления моей машины. Я находился в нашем прошлом и вашем будущем. И вдруг в системе управления появились помехи. Вы работали на тех же параметрах, что и я. Я дал предупредительный сигнал…
— Этот сигнал и привлек меня. Риск, конечно, был, но я должен был попробовать.
— Я вас понимаю. Но ваш опыт мог бы закончиться трагически, — с грустью сказал собеседник. — Вы навели мою машину на себя. Я затормозил…. Из-за этой остановки я выбился из графика.
— Я понимаю, что не имею права задерживать вас, — взволнованно заговорил профессор. — Но ответьте на один вопрос: как вам удалось воздействовать на время?
— Я не теоретик, — продолжал пилот, — я экспериментатор. Скажу только, что для того, чтобы совершить полет, сейчас вся электрическая энергия Земли затрачивается на создание необходимого поля. Ну, а теперь… Простите, я должен лететь. Рад был познакомиться с вами.
Он пожал профессору руку.
Место, где стояла неведомая машина, а скорее даже какая-то необыкновенная лаборатория, осветилось ярким голубым светом. Это было похоже на сияние, из которого вырывались иногда какие-то вспышки. Они мерцали все чаще, все сильнее. Донеслось мощное глухое гудение, подул ветер. Смотреть на все усиливающееся сияние профессор был уже не в силах, глазам стало больно. Он закрыл лицо руками. Раздался тяжелый громовой удар. Краснослободский несколько минут стоял оглушенный. Когда же он пришел в себя, в зале было темно. Профессор нащупал в кармане коробок, зажег спичку. Зажигая их одну за другой, он подошел к тому месту, где только что стояло нечто неведомое. Оно исчезло так же внезапно, как и появилось. Все это было как сон, как галлюцинация. Но на полу, там, где стояла «машина», остались полосы оплавленного бетона.
В коридоре послышалось хлопанье дверей, потом блеснул свет фонаря, донеслись возбужденные голоса людей…
---
Газета «Рабочий край», 1969 г. № 209 (14249), от 7 сентября.
