Роман Суржиков - Без помощи вашей

Летом, при визите в столицу, герцог Десмонд обещал Айдену долгожданную поддержку. Так что сказанные Эрвином слова не содержат ничего нового – это лишь подтверждение уже действующего договора между Ориджином и Альмерой. Но, придав голосу вкрадчивый оттенок, Эрвин дает понять, что имеет в виду нечто большее. Лорд Айден приподнимает бровь.

– Ваш отец – человек чести. Вряд ли его слово, данное мне, нуждается в повторном подтверждении. Уверен, он послал вас ко мне не за этим.

Он вовсе меня не посылал, – думает Эрвин. Он даже не счел нужным сообщить мне условия вашего договора.

– Ваша светлость, отец предполагает, что если брак вашей дочери устроится, как запланировано, то леди Аланис, как и подобает жене, станет поддерживать своего мужа во всех его начинаниях.

– Разумеется.

– И, вероятно, владычица Аланис станет преданной сторонницей императорских реформ, рельсового строительства, – Эрвин делает паузу и добавляет с ударением: – всеобщего налога с земель…

Герцог Айден хмурится.

– Милорд, вы сбиваете меня с толку. Разумеется, став императрицей, Аланис поддержит реформы! Как и я, и ваш отец, и герцогство Надежда. В этом и состоит суть нашего соглашения. Вы намерены утомлять меня пересказом уже действующих договоренностей?

Вовсе нет. Я пытаюсь выяснить детали этих соглашений, ведь отец держит меня в неведении. Сейчас я узнал, что в нашу коалицию входит также Надежда. Но это не главное. В действительности меня волнует то, какую цену вы обещали отцу за его поддержку.

– Ваша светлость, последнее, чего мне хотелось бы – это утомлять вас пустыми разговорами. Но та часть закона о реформах, которая посвящена всеобщему налогу, беспокоит моего отца. И беспокоит чем дальше, тем больше. Ваша светлость должны понимать, что окраинное расположение Ориджина ставит его в незавидные финансовые условия, и нововведенный налог жесточайшим образом усугубит дело.

Вспышка гнева искажает благородные черты лица Айдена.

– Милорд, это было ясно оговорено! Когда Аланис наденет корону, я добьюсь для Ориджина освобождения от налогов на все время ее правления! Ваш отец изволит ставить под сомнение мое слово?!

Ага, мы добрались до сути! Вы обещали отцу освобождение от налога в обмен на его слово в поддержку Аланис. Точнее – в обмен на его отказ поддержать любую другую императрицу. Аланис проживет еще никак не меньше пятидесяти лет и избавление от подати на все это время кажется щедрым даром… но лишь на первый взгляд. Налог будет введен будущей осенью, сейчас мы не платим его – и все равно едва сводим концы с концами. По сути, первый советник императора обещает нам всего лишь сохранение нынешнего положения дел! Иными словами, мы будем год от года беднеть, как беднеем сейчас… а Айден Альмера тем временем усадит дочь на престол. Наши выгоды от сделки не соизмеримы, и я намерен это исправить.

– Ни в коем случае, ваша светлость. Ваше слово нерушимо, это знает каждый. Но мой отец сомневается в том, что свобода от подати на годы правления леди Аланис спасет казну герцогства Ориджин.

– Было бы абсурдно обещать больший срок, и ваш отец это прекрасно понимает!

– Я имею в виду не больший срок без налогов, а некоторые… дополнительные привилегии.

Проверка. Если Айден обещал Десмонду что-то еще, сейчас он об этом скажет.

– Ни о каких больше привилегиях речь не шла, милорд, – сухо отрезал Айден Альмера.

Бедный, бедный герцог Десмонд! Лучший полководец империи Полари, и при этом худший политик. Как же отец умудрился согласиться на подобный договор?! Когда император женится на Аланис, власть герцога Альмера станет практически неограниченной. Айден Альмера – первый советник государя, его дочь – императрица, его брат, архиепископ Галлард, – глава Церкви Праотцов. Имея в руках такие инструменты, Айден легко подомнет под себя весь двор. С того момента мы не увидим от Короны никаких милостей и поблажек – мы просто станем не нужны!

Решающий момент – сейчас. Наша сила нужна государю, чтобы провести в жизнь реформы, а первому советнику – чтобы выдать дочь за императора. Если мы хотим спасти свое положение, это нужно делать сегодня!

– Вы правы, ваша светлость, – говорит Эрвин, – о других привилегиях прежде речь не шла. Однако сейчас…

– Ваш отец намерен изменить условия договора? Я не ослышался?!

Отец – нет. Но с вами говорит не мой отец, а я.

– Великого Дома Ориджин достигли слухи, что герцогству Надежда вы обещали более щедрую благодарность.

Это выстрел наугад. На самом деле, Эрвин ничего подобного не слышал, да и о самом участии Надежды в тайной коалиции узнал только что. Но Надеждой правит Генри Фарвей – старый хитрец и политический соперник Айдена Альмера. Чтобы купить его лояльность, Айдену наверняка пришлось раскошелиться. Иное дело – простодушный отец Эрвина…

Выстрел попадает в цель: морщины на переносице герцога Альмера становятся глубже.

– Милорд, ваш отец должен понять. Надежда давно добивается у Короны права на постройку искровой плотины, я не могу вечно сдерживать их. Рано или поздно они все равно получили бы желаемое. Я обещал им лишь сократить срок ожидания.

Искровая плотина! Эрвину стоило большого труда скрыть негодование. Айден обещал Надежде искровую плотину! Это значит – всплеск жизни: мастерские с искровыми станками, мощные плавильные печи, рельсовые дороги, освещенные города! А родной Ориджин за ту же самую услугу получит… ничего? Право и дальше прозябать в нищете?!

– И тем не менее – искровая плотина, ваша светлость!

– Милорд Эрвин, мне совершенно не нравится ваш тон. Надежда располагает рекой, удобной для постройки плотины. Горные реки Ориджина мало соответствуют такой цели. Вы намерены обвинить в этом меня?

– Нет, ваша светлость… – Эрвин медлит, глядя в лицо лорду Айдену. Возникает ощущение, что Айден темнит, умалчивает о чем-то. Возможно, Надежде обещано нечто большее, чем лен на плотину.

– Что-нибудь еще, лорд Эрвин?

– Да, ваша светлость. Великий Дом Ориджин осознает сложности возведения плотины на северных реках. Поэтому мы не ведем речь о ней, но все же вынуждены напомнить: одна лишь свобода от подати не исправит того положения, которое мы очень хотели бы изменить.

– И чего же вы хотите?

Пора выбрать: дальше темнить, пытаясь выведать еще подробности, или сказать напрямую. Лорд Айден умен, вряд ли удастся вытянуть больше, чем уже удалось. Музыка продолжает греметь, Эрвин наклоняется к уху правителя Альмеры и произносит:

– Мы хотели бы…

Он сообщает, чего хочет.

Герцог Айден просит повторить, и Эрвин повторяет.

– Ваш отец лишился рассудка! – выдыхает Айден в ответ.

Отец? Нет, отец понятия не имеет об этом разговоре. Приз, который я назвал, – лично мой приз. Мой план спасения, мой способ вытащить из пропасти свое семейство.

– Мне следует дословно передать ваш ответ герцогу Десмонду Ориджину? —чеканит слова Эрвин. – Сообщить ему, что, по вашему мнению, он лишился рассудка?

– Сообщите ему, милорд, – цедит сквозь зубы Айден, – что он дал мне слово. Он обещал мне свою поддержку, а я обещал ему свободу от налогов на время правления Аланис – и ничего более. Если герцог Десмонд Ориджин желает взять назад свое слово, то пусть скажет мне об этом лично.

– Ваша светлость, – Эрвин кланяется, – жаль, что вы не пошли нам навстречу.

Он держит долгую, долгую паузу, давая Айдену время распробовать угрозу на вкус. Пусть ощутит, каково это – иметь в недругах двадцать пять тысяч лучших мечей империи. Пусть поразмыслит, взвесит, чего стоит его коалиция без непобедимого Ориджина. Пусть выносит на языке, и, глубоко вдохнув, процедит сквозь зубы три слова: «Постойте, лорд Эрвин».

Айден молчит, не сводя с Эрвина ястребиных глаз.

Ну же! Давай, скажи! «Постойте, лорд Эрвин, продолжим нашу беседу…»

Айден молчит.

И вдруг с неожиданным азартом Эрвин думает: а нет – так даже лучше! Давай, молчи дальше! Промолчи, и я найду способ обойтись без тебя. Я сам возьму свой приз, и тогда это будет лично моя заслуга. Не твоя, герцог Айден Альмера, и не отцовская. Я дам Северу то, что не смог дать великий Десмонд Ориджин!

Айден молчит.

– Ваша светлость, – говорит Эрвин, – мой отец никогда не отказывался от своих слов. Я уверен, данная ситуация не станет исключением. Простите, что потревожил вас.

Откланявшись, он отворачивается и тогда позволяет улыбке появиться на устах.

– Милорд… милорд!

– А?..

Эрвин удивленно осмотрелся. Оказалось, он сидел за складным столиком с пустой чашей в руке, за пределами колечка света от масляной лампы царила непроглядная темень, ночной холод пробирался под одежду. Луис Мария протягивал к нему руку, но не решался потеребить.