После этого экран окончательно погас.
Приближалась ночь. Все, кроме Синьга и Ресьиня, отправились на корабль. Дьеньи осталась дежурить у постели раненых.
– Я тоже могу остаться, – предложил Широков.
– Спасибо, – ответил Синьг, – но этого не нужно. Нас троих вполне достаточно. Вы устали – отдохните!
– Мы полетели на Каллисто, чтобы увидеть будущее нашей Земли, – сказал Синяев. – А по дороге увидели ее прошлое.
– Да, это верно, – согласился Широков. – Сетито можно назвать прошлым Земли.
– И Рельос тут совсем как Солнце, – продолжал Синяев. – И небо голубое. А лес напоминает каменноугольный период, как его изображают в школьных учебниках. Такой была наша планета много миллионов лет назад. Как и здесь, по ней бродили гигантские бронтозавры и летали птеродактили. И не было людей.
– На Каллисто не будет зеленой травы, – сказал Широков. Они сидели на «крыше» звездолета и грелись под лучами высоко стоявшего Рельоса. Оба любовались природой Сетито, зеленым лесом, травой, небом. Все здесь напоминало природу далекой родной Земли.
Для каллистян Сетито была холодной планетой, а людям было жарко. Широков даже снял рубашку.
– Хорошо! – сказал он. – На Каллисто мы будем мучиться от жары.
– Если станет невтерпеж, – засмеялся Синяев, – отправимся на отдых в полярные области.
Как всегда, беззвучно поднялась подъемная машина. Появился Диегонь в сопровождении Мьеньоня и Линьга. Командир погибшего звездолета с изумлением посмотрел на Широкова.
– Что вы делаете? – сказал он. – Разве можно раздеваться на таком холоде?
Диегонь улыбнулся.
– Они привыкли, – сказал он. – На их планете такая температура воздуха считается теплой.
– Сегодня не тепло, а жарко, – сказал Широков.
Линьг с сомнением покачал головой. Он не скрываясь рассматривал розовую грудь и руки Широкова. Еще не привыкнув к людям Земли, он видел в них много необычайного, что давно стало привычным для Диегоня и Мьеньоня.
– Погрейтесь! – ласково сказал Диегонь. – На Сетито Рельос ничем не отличается от вашего Солнца. На Каллисто вы нигде не найдете таких условий.
– Мы только что говорили, – сказал Синяев, – что если устанем от жары, то отправимся в полярные области Каллисто.
По лицу Диегоня прошла тень озабоченности.
– Все равно, – сказал он. – На нашей родине нигде нет условий, подобных земным.
– Как же так? В полярных областях должен быть холод! Относительный, конечно.
– Это верно, но все же вы не будете чувствовать себя так, как чувствуете здесь.
– Объясните, – попросил Широков.
– Это сделает Синьг. Сейчас он поднимется наверх и поговорит с вами.
Тон Диегоня был каким-то необычным. Оба друга заметили это.
– Случилось что-нибудь? – спросил Широков.
– Случилось то, что и должно было случиться. Наша вина, что мы не подумали об этом раньше.
– Ничего не понимаю, – сказал встревоженный Широков.
И он и Синяев смотрели на Диегоня, ожидая более ясного объяснения, но командир звездолета ничего больше не сказал. Он и его спутники надели крылья и улетели к кораблю Гесьяня, стоявшему в стороне леса, на расстоянии полутора километров.
Он прилетел рано утром. Едва взошел Рельос, над лесом показался необычайного вида аппарат. Широков и Синяев привыкли думать, что космические корабли должны иметь сигарообразную форму или быть круглыми, как звездолет Диегоня. Во всяком случае, обтекаемая форма казалась им обязательной. Ведь при взлете и посадке кораблю приходилось прорезывать плотные слои атмосферы.
Звездолет Гесьяня, «корабль внутренних рейсов», как говорили каллистяне, имел форму отнюдь не обтекаемую – скорее наоборот. Это был удлиненный прямоугольный летающий брус, метров двадцати в длину и приблизительно трех в поперечнике. Он был бледно-зеленого цвета и не имел крыльев.
Странное впечатление производил этот «ящик», медленно плывший над равниной; нельзя было понять, какие силы поддерживали его в воздухе.
Синяев посмотрел на Мьеньоня и увидел такое же выражение удивления, как и на лице Широкова. Было ясно, что инженер звездолета впервые в жизни видит такую конструкцию.
Зеленый корабль пролетел над самой вершиной шара, где стояли оба человека Земли и все каллистяне.
– Как он держится в воздухе? – спросил Синяев.
– Антигравитационное поле, – коротко и малопонятно ответил Линьг.
Снова гравитация! Каллистяне, прилетавшие на Землю, ничего не говорили о такой технике. Очевидно, она появилась на Каллисто за время их отсутствия.
Двадцать два года – огромный срок для высокоразвитой науки!
«Чем дальше, тем интереснее», – подумал Синяев.
Зеленый «ящик» летел все медленнее и медленнее. Вот он совсем остановился над выбранным местом и неподвижно повис в воздухе.
Не слышно ни звука. Ничто не указывает, что на корабле есть какой-нибудь двигатель. Волшебным кажется весь его «невозмутимый» вид. Точно не существуют для него законы всемирного тяготения.
Медленно и осторожно корабль опустился на землю по вертикальной линии.
– Да! – сказал Мьеньонь, обращаясь к Ньяньиньгу. – Чтобы снова стать инженерами, нам придется немало поучиться.
Экипаж прилетевшего корабля состоял из четырех каллистян. Трое из них сразу после посадки прилетели на звездолет.
Они пользовались «обыкновенными» крыльями, и это показалось Синяеву удивительным. Вероятно, он не удивился, если бы они летели совсем без крыльев.
Широков и его друг уже знали от Ресьиня, что командир корабля – Гесьянь – по специальности врач. Несмотря на свою молодость, он был широко известен на Каллисто своими научными работами и пользовался большим авторитетом.
Опустившись на вершину шара, Гесьянь поспешно снял крылья и одного за другим обнял людей Земли.
Он был одет в черный комбинезон с черным мехом на воротнике и манжетах.
В первую минуту появление этой странной, сплошь черной, фигуры произвело на Широкова и Синяева ошеломляющее впечатление. Словно персонаж из детской сказки, какой-то волшебный «черт», появился рядом с ними. Потом они разглядели молодое приветливое лицо, производившее приятное впечатление.
Двое других были одеты в обычные для каллистянских звездоплавателей серые костюмы с красным мехом.
– Мы были очень рады, – сказал Гесьянь, – когда узнали, что вернулся корабль Диегоня и на нем прилетели два человека от Мьеньи. Приветствую вас, дорогие гости! – Он повернулся к Диегоню и, обнимая его, сказал: – Вы, наверное, знаете их язык. Переведите им мои слова.
– Они вас поняли, – ответил Диегонь.
– Поняли, – сказал Широков. – И очень благодарны за теплое приветствие.
