— Э-э, парень, ты это чего? — обеспокоенно вскинулся второй. Но Андрей уже захлопнул дверь.
— Первая! — рявкнул он, и машина прыгнула с места. Между обрезом капота и рамкой лобового стекла была узкая щель, в которую кое-что было видно, но парням на заднем сиденье она была не видна.
— Вторая! — весело заорал Андрей.
— Ты чего, идиот? — заверещали сзади.
— Башнер! Подкалиберным, заряжай! Прицел семь! Упреждение полкорпуса! Наводить под башню!
Андрей заложил крутой, до визга покрышек, вираж и с грохотом перелетел через трамвайные пути.
— Механик, бля, дорожку!
— Мужик, — проблеяли сзади, — останови, слышь. Нам здесь надо.
— Есть дорожку! — торжествующе проорал Андрей, выруливая на осевую, и врубил четвертую. Машина рванула вперед.
— Эй, мужик, вот деньги. — На переднее сиденье упало несколько смятых купюр. — Мы уже приехали, мужик…
Андрей с размаху топнул по педали тормоза. Тормоза отчаянно заскрипели, капот с грохотом рухнул вперед, а машину повело влево. Через несколько секунд они остановились. Андрей повернулся к пассажирам:
— Ну как танк?
— Лечиться тебе надо, мужик, — буркнул первый. А второй вылез молча…
До дома Андрей добрался через полчаса. Войдя в квартиру, он, не снимая ботинок, прошел в ванную и, открыв кран, присосался к нему ртом. Напившись, утерся рукой и все так же в обуви прошел на кухню. Вытащив из холодильника бутылку водки, он оглянулся, ища стакан. Все имеющиеся были свалены в раковине. Тогда Андрей открыл сушку, вытащил чайную чашку и налил водку в нее. Залпом выпив, он некоторое время стоял, уставившись в стену невидящим взглядом, а затем тихо прошептал:
— Я больше не хочу так жить…
Но мир его не услышал. Тогда он произнес громче:
— Я больше не хочу так жить!
Мир слегка повел ухом. Андрей повторил еще раз:
— Я. Больше. Не хочу. Так. Жить!
Мир недовольно поморщился. Подумаешь, какая-то букашка чем-то там недовольна. Вот новость-то…
Андрей стиснул бутылку водки и со всего размаха жахнул ею о стол. Брызнули осколки, во все стороны полетели брызги водки и кровь из распоротой стеклом руки.
— Я! Больше!! Не хочу!!! Так!!!! Жить!!!!!
Мир вздрогнул. Это уже был голос ХОЗЯИНА, человека, который сам определяет свою судьбу. И судьбу многих других людей. К ЭТОМУ голосу стоило прислушаться. И мир прислушался. Со всем возможным вниманием. Только Андрей этого пока не знал. Он тяжело вздохнул, покосился на залитый водкой и его собственной кровью стол, на засыпанный стеклом пол кухни и, повернувшись, двинулся в комнату искать бинт…
Олеся позвонила часа в три. Когда зазвонил телефон, Виктор вскинулся на постели и торопливо смахнул трубку с аппарата. Еще не хватало, чтобы Сонька проснулась… Соскочив с кровати, он подобрал трубку, подхватил сам аппарат и выскочил в коридор, благо длинный шнур позволял.
— Слушаю…
— Витя, сейчас звонили из милиции. Антон устроил драку в ресторане…
Виктор потер лицо кулаком.
— Ясненько… ладно, сейчас подъеду… да, где он?
— В сорок шестом отделении.
— Понятно, — хмыкнул Виктор. Значит, Антон опять гудел в «Медведях»…
До отделения он добрался быстро. На его счастье, этой ночью дежурил знакомый майор, который уже не раз «принимал» Антона в «обезьянник», так что с разными формальностями (в том числе и неформальными) разобрались довольно быстро. Предстояло еще возместить почти полторы тысячи баксов ресторану, ну и дать сотню официанту, которому Антон умудрился разбить нос. Больше — вряд ли, поскольку, судя по внешнему виду Антона, официант тоже в долгу не остался. Майор клятвенно утверждал, что милиция ни при чем и «клиент» выглядел так уже к моменту приезда наряда. Но, поскольку Антон считался зачинщиком драки, официант был вполне в своем праве.
Когда Виктор усадил Антона в машину, тот угрюмо спросил:
— Водка есть?
— Нет, — мотнул головой Виктор, — только вода. — И сунул ему пластиковую бутылку минералки.
Антон тяжело вздохнул и присосался к бутылке…
Они уже подъезжали к подъезду, когда Антон, зыркнув на Виктора исподлобья, тихо спросил:
— Моя позвонила?
— Да, — кивнул Виктор.
— Ничего больше не рассказывала?
— А чего тут рассказывать, — хмыкнул Виктор, — и так все ясно.
— Ну и ладно, — с облегчением сказал Антон и нажал на ручку двери.
— Сегодня появишься? — запоздало спросил Виктор, но Антон только пожал плечами…
На фирме Виктор появился к половине десятого. Его уже ждали. Антонина Алексеевна, главный бухгалтер, уже стояла перед кабинетом с папкой в руках.
— Подпишите, Виктор Петрович.
— Конечно, Антонина Алексеевна…
Он кивнул и, открыв дверь своим ключом, приглашающе указал рукой.
— Проходите.
Два месяца назад они переехали из подвала, сняв под офис пару комнат на втором этаже какого-то бывшего отраслевого НИИ. Так что теперь у них с Антоном даже был свой кабинет.
Сев за стол, он раскрыл папку и склонился над ней.
— Антонина Алексеевна, вот тут у вас ошибка.
— Где? — наклонилась та.
— Я не генеральный директор, а коммерческий.
— Да? — Главбух покачала головой и покосилась на него. — А пора бы… Пока Антона Ольгердовича на рабочем месте дождемся, все сроки подачи отчетов пройдут…
Когда за бухгалтером закрылась дверь, Виктор сложил руки в замок и, уместив на них подбородок, задумался. С Антоном действительно надо было что-то делать. Дела на фирме шли в общем-то неплохо, но Антон совсем выбился из колеи. Он мог позволить себе не появляться на работе неделями. А то появиться, выгрести из сейфа всю дневную выручку и опять исчезнуть на неделю. А на все упреки Виктора упрямо отвечал:
— А я на свои гуляю.
Свои-то свои, но подобный хозяин все больше становился для фирмы не локомотивом, а тормозом… Впрочем, насколько Виктор представлял ситуацию, Антон был такой не один. Многие из тех, кто бросился в бизнес на первой волне, сломались на испытании богатством. Вернее, тем, что им показалось таковым. Подержанный «мерс». Французское шампанское ящиками. Длинноногие покладистые девочки, восторженно закатывающие глазки. Рестораны… Народ радостно кинулся в объятия того, о чем раньше только читал в романах Эрла Стенли Гарднера и иже с ним. Скромное обаяние буржуазии, блин. Но елы-палы, а как же фирма? Как вот уже четырнадцать человек, которым «дело Мякишева» позволяло не только сводить концы с концами, но даже существовать довольно прилично? Да и сам Виктор, он что, должен и дальше быть кем-то вроде няньки при взрослом семейном мужике (правда, частенько забывающем о своей семейности)?
