Эдгар Берроуз - Тарзан и потерянная империя

- Да, много раз.

- И кто нынче император?

- Никто. В Риме давно нет императоров, - ответил фон Харбен.

- Как это нет? - воскликнул Валидус. - Если ты не шпион из Кастра Сангвинариуса, то явно сумасшедший. А, может, и то, и другое, ибо только сумасшедший может вообразить, что я поверю этой нелепице. Нет императора! Абсурд!

- Императора нет потому, что больше нет Римской империи, - пояснил фон Харбен. - Маллиус Лепус говорил мне, что твоя страна не общалась с внешним миром вот уже тысячу восемьсот лет. Многое могло произойти за такой долгий срок, и многое действительно произошло. Рим пал более тысячи лет тому назад. Латынь стала мертвым языком, известным лишь священникам и ученым. Варвары Германии, Галлии и Британии создали империи и цивилизации гораздо более могущественные. Рим же нынче - просто город в Италии.

Маллиус Лепус просиял от восторга.

- Я же говорил, что он тебе понравится, - шепнул он Фавонию. - Вот бы он еще рассказал Валидусу про носилки, которые движутся со скоростью пятьдесят тысяч шагов в час!

Фон Харбен говорил и держался так, что невольно внушал доверие, в итоге даже мнительный Валидус поверил явно несуразному рассказу пришельца и стал засыпать его вопросами.

Наконец император повернулся к Фульвусу Фупусу.

- На каком основании ты обвиняешь этого человека в том, что он шпион из Кастра Сангвинариуса? - грозно спросил он.

- Откуда же ему еще быть? - слабо возразил Фульвус Фупус. - Раз он не из Каструм Маре, то, значит, из Кастра Сангвинариуса.

- Выходит, у тебя нет никаких доказательств обвинения?

Фупус растерялся.

- Ступай! - раздраженно приказал Валидус. - Тобой я займусь позже.

Униженный и подавленный Фупус поплелся прочь, бросив напоследок недобрый, не предвещавший ничего хорошего взгляд на Фавония, Лепуса и Эриха.

После ухода Фупуса Валидус долго глядел на фон Харбена, словно пытаясь проникнуть в душу стоявшего перед ним чужеземца.

- Нет императора... - задумчиво произнес он. - В те далекие времена Сангвинариус не ужился с императором и увел свое войско в Египет. Это было за шесть дней до календы февраля 848-го года Города, на второй год правления императора Нервы. С того дня ни они, ни их потомки не получали никаких известий из Рима.

Фон Харбен напряг свою энциклопедическую память.

- За шесть дней до календы февраля, - повторил он, - на второй год правления Нервы. Но ведь 27 января 98 года нашей эры - это дата смерти Нервы, то есть прошло меньше года.

- Ах, если бы Сангвинариус знал об этом! - воскликнул Валидус. - Но Египет далеко от Рима, а Сангвинариус находился на юге, у истоков Нила. Кто стал императором после Нервы? Не знаешь?

- Траян, - ответил фон Харбен.

- Откуда ты так хорошо знаешь историю Рима, варвар? - поинтересовался Валидус.

- Это моя специальность, - ответил фон Харбен.

- А ты смог бы письменно изложить то, что произошло после смерти Нервы?

- Если покопаться в памяти, то смогу, - ответил фон Харбен, - но это займет время.

- У тебя его будет достаточно, - изрек Валидус.

- Но я не предполагал задерживаться здесь надолго, - возразил Эрих.

- Придется задержаться, - сказал Валидус. - Ты напишешь также историю правления Валидуса Августа, императора Востока.

- Но...

- Никаких но! - оборвал его Валидус. - Это приказ цезаря.

Фон Харбен пожал плечами и улыбнулся.

До этого момента Рим и цезари казались ему ничем иным как заплесневелым пергаментом и изъеденными временем надписями, высеченными на разрушенных камнях.

Наконец-то ему довелось лицезреть самого настоящего цезаря!

- Пойдем, - сказал Валидус. - Я отведу тебя в библиотеку, где ты будешь работать.

В библиотеке, сводчатой комнате в глубине длинного коридора, Валидус с гордостью показал на пергаментные свитки, которых оказалось около сотни, разложенные в строгом порядке на полках.

- Вот, - проговорил Валидус, снимая свиток. - Здесь изложена история нашей страны вплоть до основания Каструм Маре, рассказанная Сангвинариусом. Возьми с собой и прочитай. Жить будешь у Септимуса Фавония, который вместе с Маллиусом Лепусом станут отвечать за тебя. Будешь являться во дворец каждый день, и я стану рассказывать тебе историю моего правления. Сейчас я тебя отпускаю с Септимусом Фавонием, а завтра приходи в это же время.

Выйдя из дворца, фон Харбен обронил:

- Интересно бы выяснить, пленник я или гость? Он улыбнулся тоскливой улыбкой.

- Наверное, и то, и другое, - ответил Маллиус Лепус. - Пока ты все же гость, а это уже везение. Валидус Август - человек тщеславный, спесивый и жестокий. Он очень подозрителен, поскольку знает, что не пользуется популярностью. Представляешь, Фульвусу Фупусу едва не удалось погубить всех нас. Не знаю, с чего это вдруг цезарь изменил свое мнение, но тебе, как и нам, здорово повезло, что так получилось.

- Но чтобы написать историю Рима, потребуются годы, - сказал фон Харбен.

- Если ты откажешься, то обречешь себя на медленную смерть. Лучше согласиться, - проговорил Маллиус Лепус с широкой улыбкой на лице.

- В Каструм Маре жить можно, - добавил Септимус Фавоний.

- Возможно, вы и правы, - признал фон Харбен.

Перед его мысленным взором замаячил облик дочери Фавония.

Вернувшись в хозяйский дом, фон Харбен, движимый научным интересом, решил, не теряя времени, ознакомиться с полученным от цезаря старинным папирусом, поэтому, оказавшись в предоставленных ему покоях, он первым делом растянулся на длинном диване и развязал ленту, которой был перевязан свиток.

Перед ним лежал пожелтевший от времени манускрипт, написанный на латинском языке и испещренный исправлениями и вычеркиваниями. Он совсем не походил на те, которые попадались ему в руки ранее и которые принадлежали перу писателей и ученых. Пробежав глазами текст, фон Харбен сразу определил, что его автор новичок в литературе.

Манускрипт изобиловал грубым солдатским жаргоном наряду с диалектом Рима и Египта почти двухтысячелетней давности.

Здесь встречались ссылки на людей, чьи имена канули в Лету, а также географические названия, которые давно стерлись из человеческой памяти. Сейчас же для фон Харбена они обретали совершенно реальное звучание. То была летопись, написанная Сангвинариусом в египетском городе, никогда не отмеченном ни на одной географической карте, тем самым Марком Крисом Сангвинариусом, который вызвал недовольство у Нервы, основал впоследствии империю, но чье имя не вошло в анналы античного Рима.

С возрастающим интересом углублялся фон Харбен в гневные сетования Сангвинариуса по поводу выпавшей на его долю несправедливости - вследствие неприязненного отношения Нервы он был изгнан в раскаленные пески Египта, где обосновался со своим войском возле южного города Тебе.